— Мне совершенно необходимо кое-что с вами обсудить, сэр. — Он рассказал об инциденте в общежитии и о том, что сообщил ему знакомый в полиции Альбукерка. При этом Джей старался никак не «засветить» Теда Саммерса, тщательно отфильтровывая услышанное от него. — Наверно, вы понимаете, как все это меня заинтриговало, сэр.
Дэвид Уоллингфорд внимательно посмотрел на Джея.
— Вероятно, ты знаешь, что Хоукинс здесь?
— Да, сэр, знаю.
— Может быть, вам следует поговорить? Он объяснит тебе положение дел не хуже, чем я. Или даже лучше. Ты сегодня будешь дома?
— Да, сэр. Целый день. Я взял отпуск.
— Хорошо. — Мистер Уоллингфорд неожиданно встал. — Сейчас я буду занят, а вскоре уеду на юг — на несколько дней, не больше. Но теперь, когда ты дома, нам проще будет встретиться и поболтать. Пусть тебя пока не беспокоит твое будущее.
Они пожали друг другу руки.
Остаток утра Джей провел у себя. После ленча отправился к пруду. Взял шезлонг, скинул халат и лег загорать.
День был по-июньски ленивый, из тех, о которых люди мечтают в непогоду февраля и марта. Небо голубое и неподвижное. Лишь изредка реактивный самолет прокладывал по нему белую линию — как росчерк кисточки художника. В такой день отдыхают и думают о приятном…
Лежа в шезлонге и глядя в небо, Джей думал главным образом о Крикет. Наверно, мистер Уоллингфорд уже успел ее повидать сегодня. В любую минуту может зазвонить телефон — отсюда он услышит, окно открыто. Нервы постепенно напрягались в ожидании звонка…
Наконец он поднялся, надел халат и тапочки и подошел к тому месту у края пруда, откуда был виден луг. Сел на оградку, закурил сигарету. Легкий ветер шуршал листьями тополей…
Он просидел так несколько минут, прежде чем заметил фигурку в рубашке и свободных брюках. Она появилась из-за угла главного здания и направилась по тропинке к саду. Было довольно далеко, чтобы разобрать, кто это, но по грациозности движений он понял, что это Крикет.
Очень захотелось пойти с ней. Чудесное место для беседы — среди цветов. Но он не одет. Будет неловко. К тому же мистер Уоллингфорд обещал всем заняться сам. Не нужно сейчас приставать к гостье.
Затаив дыхание, он наблюдал за каждым движением фигурки в саду. Движения были женские. Через несколько минут фигурка вернулась в дом, Джей вдруг почувствовал, что чертовски устал за эти минуты.
День клонился к вечеру, Джей сидел у себя в комнате и курил. Зазвонил телефон.
— Хелло, Джей. Это Эвери Хоукинс. — Голос Кент. — Мистер Уоллингфорд только что уехал в город. Он высказал предположение, что вы, быть может, захотите выпить в моем обществе коктейль.
— Хочу… очень.
— Хорошо. Может, встретимся в большой комнате возле переднего холла? В пять тридцать вам удобно?
— Да, прекрасно. Благодарю вас.
Рука Джея дрожала, когда он клал телефонную трубку на место. Он быстро прошел в спальню и начал одеваться.
Ровно в 5.30 Джей был на месте. Прошло несколько минут, а Крикет не показывалась. Это были тревожные минуты. Он налил в стакан виски, подошел к окну, выглянул.
Внимание привлекла клумба под окном, и мысли опять вернулись к вишне позади дома. Нетрудно будет подрыть под деревце. Хватит кирки и лопаты. Он начнет в нескольких футах от ствола, опустится фута на два под углом и подроет под вишню. Так удастся сохранить корни. Иного пути нет, иначе он не узнает, что под этим деревцем. Может, сегодня вечером все и выяснится…
Тут он заметил неподвижную фигуру у куста кизила, что рос возле угла здания. Он вздрогнул. Это был человек, который сидел за рулем серого лимузина, его называли Готти. Стоял Готти неподвижно, и его можно было принять за дерево.
Джей быстро перевел взгляд на клумбу, а потом повернулся и перешел к другому окну. Вскоре за его спиной раздался приглушенный голос:
— Хелло, специальный агент.
В двери стояла Эвери Хоукинс. Чрезвычайно красивая фигура, хотя, может быть, слишком изящная. Светло-коричневые волосы стали еще больше светлыми от летнего солнца. Волосы длинноваты по меркам Бюро, но аккуратно подстрижены у маленьких, чуть ли не кукольных ушей. Яркие голубые глаза на лице с идеальными чертами. Темно-голубой блейзер и светло-голубые брюки… в общем, аккуратный, подтянутый мужчина среднего роста. Все это освещалось улыбкой, спокойной и уверенной.
Джей ожидал чего-то совсем иного. В его воображении уже оформился образ Крикет Кент, красивой и одновременно слегка комичной в мужском одеянии. А вышло не так. Перед ним стоял человек, пребывающий в полной гармонии с окружающим, вовсе не девушка, чувствующая себя неловко в мужской одежде. Красивая Крикет Кент и в то же время интересный Эвери Хоукинс.
— Мистер Хоукинс… я полагаю, — проговорил Джей, едва заметно пожав плечами.
Эвери Хоукинс рассмеялся, и они пожали друг другу руки.
— Не называй меня «мистером Хоукинсом», Джей. Мы ведь хорошо знакомы. Достаточно просто Эвери.
— Эвери? — усмехнулся Джей. Он не скрывал своего скептического отношения.
Опять смех. Легкий живой смех — даже не девушки, а девочки.
— Ну, ты же понимаешь, Джей. Иногда долг вынуждает…
— У того обрыва, я думаю, не чувство долга… Эвери.
— Давай выпьем, что ли. — Эвери подошла к шкафчику с бутылками и налила водки в высокий бокал с тоником. — Да, мистер Уоллингфорд уже рассказывал, что ты меня там вычислил. Кажется, ему это даже понравилось.
— В чем вообще дело? — резко проговорил Джей. — Почему ты за мной следила?
Эвери подняла стакан и сказала:
— Сначала давай выпьем. В разведывательной работе нечасто случаются ситуации, когда два шпиона могу! выпить в такой приятной обстановке. Твое здоровье, Джей. Рада тебя видеть.
Они выпили, и Эвери медленно направилась к креслу.
— Нравится мне это место. Наверно, другого такого и нет нигде.
— Ты сюда уже приезжала?
— О, да. Много раз. И тебя видела.
— Видела? — удивился Джей.
— Да, несколько лет назад. Издалека. Мы с мистером Уоллингфордом уезжали, а ты шел к пруду. Он мне все о тебе рассказал. Так что я тебя давно знаю.
Опять эта спокойная уверенная улыбка.
— А мистера Уоллингфорда ты знаешь давно?
— О… я не помню. Красиво, правда? — Эвери кивнула в сторону картины над камином.
— Говорят, она похожа на мою мать, — сказал Джей.
— Да, я знаю, — кивнула Эвери. — Мистер Уоллингфорд упоминал об этом. Если не ошибаюсь, она исчезла много лет назад…
— Это так. Она ушла из нашей квартиры однажды вечером, и больше ее никто не видел.
— Так трагично. — В ее глазах было участие. — Я никогда не видела своих мать и отца. — проговорила после паузы Звери. — Мистер Уоллингфорд заменил мне родителей. Он был всегда очень добр ко мне… — Потом, как бы желая переменить тему: — Комната великолепная, правда?
Следующие несколько минут они говорили о собранных здесь произведениях искусства, и Джей понял, что Эвери не хуже него знакома с этой комнатой. У него даже возникло смутное неприятное чувство…
Вскоре стало очевидно, что о делах Эвери говорить не будет. Джей пытался несколько раз повернуть разговор в нужное русло, но ничего не получалось. Наконец он решил идти напролом.
— Эвери… я в замешательстве от того, как сложились паши отношения. Мне кажется, я имею право попросить тебя все объяснить.
Эвери Хоукинс некоторое время молча смотрела на него. Это напомнило Джею те случаи, когда Крикет Кент делала паузу, обдумывая ответ.
— Я уверена, мистер Уоллингфорд говорил тебе, Джей, что мы сообщаем только ту информацию, которая нужна агенту для работы. Я понимаю, тебе, человеку относительно новому, ото трудно понять, но соображения безопасности в разведывательной деятельности самые важные — даже некоторые моральные соображения меркнут перед ними. Агент, который говорит или которого могут заставить говорить, опасен для всей организации. Вот почему, хотя это и кажется жестоким, лучше убрать такого агента. Не забывай об этом. Разведка — ото всего лишь группа агентов, контактирующих друг с другом в процессе передачи информации. Похоже на нитку бус. Если она обрывается, бусы соскальзывают с нее одна за другой.