Наконец Дикерсон заговорил, и Роджер получил ответы на мучившие его вопросы. Оказалось, он слышал, как Бетти Джелибранд ссорилась с Милсомом. Выследив девушку, Дикерсон убил ее и Направился к Милсому, который, как он знал, обезумел от ревности. Он убедил его пойти к отцу, пришел туда сам и сообщил о смерти Бетти Джелибранд. Он сказал, что полиция подозревает Милсома, хотя в ту пору еще никого не подозревали. Он же убедил Милсома укрыться в сарайчике на строительных лесах, дождался, когда Милсом заснет, задушил его и сбросил с крыши.
В Роджера Дикерсон стрелял потому, что ему нужно было успеть спрятаться на другом конце крыши. Отсидевшись в укрытий, из которого ему было видно происходившее внизу, Дикерсон решил прибегнуть к маскараду. Одежда миссис Хауорд оказалась ему как раз впору.
Он рассудил: Конуэйз может навредить шумиха — и вот девушки получили по почте отравленные конфеты, это снова приковало внимание общественности к этим загадочным убийствам. Конфеты, которые получила Риджина, признался Дикерсон, содержали столь ничтожное количество яда, что не могли причинить ей никакого вреда. О да, Уилфред Дикерсон был искренне привязан к Риджине — совершив это якобы неудавшееся нападение на девушку, отправив ей по почте коробку с отравленными конфетами и письмо с угрозой и небольшим взрывом, он таким образом надеялся отвести от девушки подозрения полиции.
Он признался, что слышал, как Тернбул диктовал по телефону миссис Хауорд адрес Риджины.
Теперь Роджер понял, что Тернбул подозревал миссис Хауорд с того момента, когда погибла в дыму Барбара Келуорти. Он сообщил ей адрес дочери, надеясь, что она непременно направится в Путни, где ее и схватят с поличным.
Что касается Дерика Тэлбота, то того мучили страхи несколько иного рода: он опасался, что в совершении всех этих преступлений виновата Риджина Хауорд.
Тэлбот отправился на квартиру Риджины, надеясь отыскать там серый костюм и шляпу с вуалеткой. Когда-то он поднял оброненные Риджиной ключи, чтобы можно было, если захочется, самому проникнуть в дом к девушке! Это случилось несколько недель назад, еще до этих убийств. Тэлбот нашел маленькую серую шляпку с вуалеткой. Но тут явился Тернбул, который за ним следил, и застал его на месте преступления.
Тэлбот попытался смотаться, но Тернбул воспрепятствовал. Началась драка. Тернбул нокаутировал Тэлбота, разбил ему нос и губы — вот откуда кровь на его руках и костюме.
Дикерсон прятался в одной из комнат и, естественно, все слышал. Когда Тернбул уехал, он зашел в спальню Риджины. Тэлбот уже пришел в себя и, разумеется, узнал его Таким образом, его участь была решена. Однако Дикерсон боялся, что его могут застукать на месте преступления. Услышав шаги миссис Хауорд, он смылся, не успев завершить свое грязное дело.
Немного погодя Тэлбот пришел в себя, и ему удалось написать кровью имя убийцы. Но он лишился чувств и смазал самую важную часть написанного.
Тернбула, все еще пребывавшего в мрачном расположении духа, выпустили на свободу и временно отстранили от работы. Попутно шла проверка его деятельности в период расследования обстоятельств убийств королев красоты.
Через три дня после того, как в деле была поставлена точка, Роджеру позвонил управляющий банком, услугами которого пользовался Тернбул.
— Мистер Уэст, мой клиент просил передать вам письмо. Отправляю его со специальным курьером.
— А вы не знаете, что в нем? — поинтересовался Роджер, не верящий собственным ушам.
— Боюсь, что не знаю.
— Когда он его вам передал?
— Приблизительно неделю назад. На конверте есть дата.
Письмо было написано на следующий день после разговора Роджера с викарием Сант-Клео. Помнится, он тогда предложил Тернбулу найти в рапорте еще кое-что существенное.
Письмо оказалось очень коротким:
«Беседа со священником Сант-Клео.
Упущен мотив: Дикерсон ненавидит все, связанное с Конуэйз. Это получше тех, которые у нас с тобой до сих пор были, верно?
У. Т.»
Роджер протянул письмо Чэтуорту.
— Да знаю я, что у него бывают просветления в мозгах, — хмыкнул шеф. — И все равно он плохой полицейский. Ладно, Роджер, я над этим подумаю.
Роджер сидел в комнате окнами на улицу своего дома на Белл-стрит, когда у обочины затормозила машина. Это случилось вечером десять дней спустя. Ребята уже спали. Джанет возилась на кухне с ужином. Роджер услышал шаги на дороге к дому и направился к двери.
Включив в холле свет, увидел перед собой Тернбула.
— Можно с тобой поговорить? — бесстрастным голосом спросил Тернбул.
— Ну конечно же. Заходи, Уоррен. — Он отступил в сторону. Его поразило встревоженное выражение лица столь позднего гостя. — Джан, еще пару сандвичей — к нам приехал Уоррен Тернбул.
Они прошли в комнату.
После ареста Дикерсона мужчины виделись раза два-три. Тернбула еще не допустили к работе, и Чэтуорт держал в тайне намерения относительно его судьбы.
Тернбул был красив и импозантен. Его явно застигли врасплох дружеский прием и широкая улыбка на лице Роджера.
— Обычно по вечерам мы пьем чай, по если тебе хочется…
— Э… спасибо. Виски у тебя найдется? — Когда у Тернбула в руке оказался стакан с виски, его лицо просветлело и даже озарилось искренней радостью. — Мне необходимо что-нибудь для успокоения нервов. Красавчик, требуется твой совет.
— Я тебя слушаю, — сказал Роджер.
— О'кей. Прежде всего ты должен знать, что мы с Риджиной вот-вот должны пожениться. Да, да, это так, в противном случае я ничего в этой жизни не смыслю. Тэлбот уже вполне смирился со своей conge [8]. Риджина слегка нервничает из-за меня, но скоро все образуется.
Оказывается, Тернбул был снова на коне.
— Все образуется еще до свадьбы, — заверил его Роджер. — Ты по этому поводу хотел посоветоваться?
Тернбул улыбнулся.
— Черт возьми, конечно же, нет. Послушай, Красавчик, меня хотят вышибить из Ярда. Разумеется, я мог бы подать в отставку и всем облегчить жизнь, но мне что-то не хочется. Я уйду, если ты думаешь, что так нужно. Уверен в том, что только ты можешь ответить на самый главный вопрос: выйдет из меня полицейский или нет. Как ты думаешь, а?
— Думаю, что может выйти, — сказал Роджер, нисколько не кривя душой. Он закурил и понял, что и Тернбул курит вирджинские. Какое благородство. — Если честно, то мне бы не хотелось слишком часто работать с тобой, — у нас будут вечные трения и размолвки. Но я бы первый пожалел, подай ты в отставку.
— Это я и хотел услышать, — сказал Тернбул. Он был очень растроган..
— Но тебе придется выслушать кое-что еще, — продолжал Роджер. — Ярд, разумеется, волен вынести собственное суждение, однако я считаю, что к моему совету прислушаются. Я скажу им, что в этом деле об убийствах королев красоты ты брал на себя слишком много, единственную грубую ошибку допустил в Сант-Клео. Чэтуорту скажу, что тебя примерно на год следует разжаловать из инспекторов в сержанты. То же самое говорю и тебе. — Он ожидал, что Тернбул вспылит, однако этого не произошло. — Понимаешь, я очень боюсь, что ты начнешь наступать мне на пятки. Нет, уволь, на подобный риск я не могу пойти.
Его глаза смеялись.
— Подумаешь, какие-то там год-два… Догоню тебя, Красавчик, а потом перегоню. Глазом моргнуть не успеешь, как перегоню. — Тернбул положил руку на плечо Роджера. — Замолвишь за меня словечко, а? Думаю, Старик к тебе прислушается. Если нужно, могу начать с самых низов. — Он стиснул Роджеру плечо. — Замолвишь?
— Постараюсь, — кивнул Роджер.
Перевела с английского Наталья Калинина
Стивен Кинг
Чужими глазами
Мы с Ричардом сидели на крыльце моего дома и любовались песчаными дюнами и заливом. Дым от его сигары клубился над нами, заставляя москитов держаться на расстоянии. Залив был нежно-зеленого цвета, небо темно-синего. Приятное сочетание.