— Доктор Карпентер, — проговорил он сухим неестественным голосом, — я требую, чтобы вы немедленно вернулись на корабль и больше никогда не покидали свою каюту. Я бы предпочел, чтобы вы сделали это добровольно. Мне бы очень хотелось избежать возможных осложнений, как, надеюсь, и вам. Если же я ошибаюсь, у нас вполне хватит сил изолировать вас. Роулингс с Мерфи поджидают снаружи.
— Не слишком ли круто, капитан? — сказал я. — Роулингс с Мерфи могут здорово простудиться, стоя снаружи. — С этими словами я опустил правую руку в карман штанов, нащупал рукоятку пистолета, затем обвел невозмутимым взглядом капитана и старпома и спросил: — С чего это вдруг вам пришла в голову эта умопомрачительная идея?
Свенсон посмотрел на Хансена и кивнул на дверь. Хансен развернулся и было направился к двери, но я остановил его:
— По-моему, это уже слишком! Неужели вы даже не хотите меня выслушать?
Хансен почувствовал себя крайне неловко. Такой поворот в наших отношениях был ему не по душе, как, впрочем, и самому Свенсону, хотя капитан действовал так, как и следовало действовать, отбросив прочь излишнюю сентиментальность.
— А вы не такой умный, как я думал, — заговорил капитан Свенсон. — Хотя еще недавно, надо признаться, я был уверен в обратном. Но, как бы то ни было, наши действия вполне оправданны, и вы, смею надеяться, понимаете почему. Когда вы впервые ступили на борт «Дельфина», еще в Холи-Лox, мы с адмиралом Гарви отнеслись к вам крайне настороженно, да оно и понятно. Вы назвали себя крупным специалистом по Арктике, уверяли, будто участвовали в строительстве «Зебры». Но мы не приняли ваши слова во внимание и отказались взять вас на борт. И тогда вы поведали нам весьма убедительную историю про передовую базу дальнего обнаружения каких-то там ракет. Хотя ни я, ни адмирал Гарви и слыхом не слыхивали о ее существовании, мы тем не менее вам поверили. Громадные параболические антенны, огромные мачты радиолокационной установки, сверхсовременные компьютеры, которые вы нам так живописали, — куда же все это подевалось, а, доктор Карпентер? Оказывается, все это — химеры, плоды вашего изощренного воображения.
Я слушал капитана не перебивая, а сам между тем размышлял о своем.
— Оказывается, — продолжал Свенсон, — ничего подобного здесь не было и в помине, разве не так? Стало быть, тут что-то нечисто, дружище. Не могу сказать, что именно, но, думаю, скоро мы это узнаем. Я намерен доставить всех домой целыми и невредимыми, и потому мне вовсе не хочется рисковать.
— Значит, воля Британского адмиралтейства и приказы начальника управления боевого использования подводных лодок для вас пустой звук?
— У меня возникли серьезные сомнения насчет подлинности этих ваших приказов, — мрачно возразил Свенсон. — Уж слишком темная вы лошадка, доктор Карпентер. Да и лгун каких поискать.
— Вот вы уже перешли и на оскорбления, капитан.
— Ничего не поделаешь, правда часто глаза колет. Собирайтесь, и пошли.
— Простите, я еще не все здесь закончил.
— Понятно. Джон, будь любезен…
— Ладно, сейчас я вам все объясню. Вижу, это и впрямь необходимо. Выслушайте же меня.
— Еще одна история? — капитан покачал головой. — С нас довольно.
— Как угодно. Но я не сделаю отсюда ни шагу. И весь разговор… — Свенсон снова повернулся к Хансену. Тогда я сказал: — Ладно, раз уж вы настолько упрямы, что даже не хотите меня выслушать, пускай потом суд решает, кто из нас прав. Какое счастье, что здесь трое опытных врачей.
— Что это значит?
— А вот что!
Пистолеты бывают разные. Одни выглядят как безобидные игрушки, другие кажутся уродливыми пугачами, третьи тотчас внушают уважение. А есть такие, которые мгновенно ввергают в ужас; манлихер в моей руке вполне можно было отнести к категории последних. Он и правда внушал ужас. В свете стоявшего на столе фонаря его вороненая сталь сверкнула дьявольским, зловещим блеском. Это было грозное оружие, оно могло напугать кого угодно.
— Вы не станете стрелять, — решительно сказал Свенсон.
— Мне надоело умолять, чтобы вы меня выслушали, так что пусть Бог нас рассудит, дружище.
— Сударь, вы блефуете. Вы никогда не посмеете им воспользоваться, — выпалил Хансен.
— Посмею, потому что слишком многое поставлено на карту. Поймите меня, и не стоит малодушничать, прячась за спины подчиненных. Не толкайте их под пулю. — Я отрезал ему все пути к отступлению. — Лучше сами попробуйте отобрать.
— Стой где стоишь, Джон, — резко приказал Свенсон. — Он способен на все. У вас здесь, вероятно, целый арсенал, — горько усмехнувшись, прибавил он.