— Будет тебе, милок «тугамент». Все будет… — Краковский вытер вафельным полотенцем вспотевшие ладони, открыл ящик стола и протянул Коле тоненькую папку.
— Держи, соколик.
— Ну и как там? — нетерпеливо спросил Ладушкин.
— Да все вроде как положено. Никакой онкологии — здоровый был мужик! Долго бы еще жил…
Коля почувствовал, что доктор чем-то озадачен, чего-то не договаривает, и решил уточнить:
— А в плане криминала?
— Есть одна деталька, — нехотя выдавил из себя Краковский. — В области паха у потерпевшего обнаружено небольшое внутреннее кровоизлияние. Может, при падении об угол ударился. А может, кто ткнул накануне выстрела… Я в заключении это отмечаю, а там уж вы сами разбирайтесь. — Исаак Ильич достал из коробочки маленький листок. — Вот справка, передай Арлановым. Если прокурор не возражает, пусть хоронят.
Краковский печально вздохнул, потом ободряюще подмигнул и нарочито серьезно спросил:
— Я больше вам не нужен, товарищ следователь?
— Ладушкин зарделся и поспешно ответил:
— Нет, нет…
— Тогда вот у сестрички распишитесь в журнальчике. Сами понимаете учет и контроль! А я, с вашего позволения, вернусь в свой анатомический театр… — Исаак Ильич галантно поклонился и скрылся за страшной дверью.
— Как вас зовут? — неожиданно для себя спросил Коля девушку.
— Валя, — охотно ответила она.
— А телефончик свой дадите?
— Рабочий или домашний? — лукаво улыбнулась медсестра.
— И тот и другой, — решительно заявил Ладушкин.
Прокурор Виктор Андреевич Хромин сразу понравился Ладушкину. Сухой, поджарый, с красивыми русыми усами, он напоминал молодого русского барина из какой-то экранизации тургеневского романа.
Хромин внимательно прочитал все документы, которые подал ему Бобров, захлопнул папку и мягко, но настойчиво произнес:
— Ну что, Иван Петрович, наверное, нужно на этом материале еще поработать.
— Вам виднее, — хмуро ответил следователь. — Сами знаете, дел у меня невпроворот. Но и от этой новой «заботы» не надорвусь. Правда, и здоровее не стану.
— Не обижайтесь, Иван Петрович, — ласково улыбнулся Хромин. — Вы же профессионал. И все прекрасно понимаете. Появился свежий «ствол», нигде раньше не показавший себя. Семья утверждает, что его в доме не было. Не мог же Арланов почти сорок лет пистолет где-то прятать. Надо разобраться. Потом этот кровоподтек в паху — тоже настораживает.
— Конечно, я согласен, — недовольно проворчал Бобров. — Только у меня одна просьба, Виктор Андреевич. Вот тут присутствует наш стажер — Николай Борисович Ладушкин, весьма одаренный и дотошный юноша.
Прокурор снисходительно кивнул:
— Я обратил внимание на его протокол. Очень грамотно составлен.
— Да-да, — обрадовался Бобров. — Тогда такое предложение. Пусть он поведет дознание. Дадим ему в подмогу бригаду Махорина.
— Хорошо. Не возражаю, — усмехнулся прокурор. — Но, конечно, Иван Петрович, трудиться он будет под вашим чутким руководством и постоянным контролем.
— Естественно, естественно… — поспешно ответил следователь и, повернувшись к Коле, сделал «страшные глаза».
Вернувшись в свой кабинет, Бобров закурил и сказал:
— Давай прикинем план действий. Тебе все равно необходимо на своей шкуре испытать все прелести нашей деятельности. Вот и займешься немного розыском, немного следствием. Во-первых, покрутишься в доме Арланова и его окружения. Возможно, появятся какие-нибудь свидетели. Алиби Арланова-сына поручим проверить Махорину, он любит загородные прогулки… Во-вторых, найдешь «товарищей по партии». Выясняй: были ли у него агрессивные недоброжелатели, постоянно задавай вопрос об оружии. Если мы, к примеру, найдем ветерана, у которого Арланов одолжил пистолет, считай, дело закрыто. Что еще?..
— Надо бы в прошлом Арланова покопаться, — солидно заметил Ладушкин. — Как Шерлок Холмс говорил: «Хочешь узнать, кто убийца, — сначала узнай, кто пострадавший».
Бобров хмыкнул, покачал головой, тихо матюкнулся:
— Покопайся, покопайся… Я думаю, в его биографии много дерьма наскребешь.
— Почему вы так уверены в этом?
— Потому что к вершинам власти в этой иерархии честный человек подняться не мог. Я на своем веку много уголовных дел заводил на этих субчиков. Но тут же следовал царственный звонок. И все мои доказательства превращались в кучку пепла. А затем меня просто предупредили: «Еще одна такая выходка…» И я затих. Надолго… Думал — навсегда. Ан нет!.. Колесо истории еще при моей жизни повернулось…