«Вот через это кафе я и слиняю! — подумал Владимир. — Татьяна, наверняка, там не работает, получила, небось, повышение. Заведует рестораном. Или замуж вышла за какого-нибудь занюханного шведа. Но все это не имеет значения. По крайней мере, кто-то из обслуги еще помнит свою заведующую, и на ее имя, как на пароль откроет заветную дверь. Заодно выпью кофейку. Раньше его прекрасно готовили. Потом выйду из кафе в стороне от главного подъезда подальше от любопытных глаз. Схвачу левака и в «Асторию».
Все произошло так, как он и задумал. Перебросился с буфетчицей несколькими фразами, поулыбался. Передал Татьяне большой привет. Она все еще работала в кафе! Только сегодня у нее был выходной. А еще болтают о скоротечности жизни. Десять лет прошло, а Татьяна все еще работает в этом маленьком кафе. И, несмотря на все наши глобальные невзгоды, кофе здесь по-прежнему ароматен и крепок, а пирожные тают во рту.
— Какой вы номер хотите получить, господин Зандерман? — спросила крупная брюнетка со строгим лицом, восседавшая за административной стойкой «Астории».
— Одноместный. Обязательно с ванной.
— У нас все номера с ванной.
— Главное — чтобы был потише. И повыше. Например, пятый этаж. Это реально?
— Как будете платить?
— Карточки «Америкен экспресс» у вас действительны?
— Да! Конечно.
Фризе протянул даме карточку и подумал: «Вот будет фокус, если Хиндеман меня надул. Или уже закрыли этот счет!»
Счет оказался в полном порядке.
Теперь все зависело оттого, как быстро он сумеет разобраться в обстановке. «Быстрота и натиск, — подумал Фризе. И тут же поправился: — Быстрота без натиска. С натиском придется повременить. Резкие движения сейчас опасны».
Еще утром, шагая загаженными переулками в сторону Исаакиевской площади, Владимир придумал легенду: он не просто турист из Германии, без роду, без племени. У него есть прекрасная работа — менеджер по расселению в средненькой берлинской гостинице под названием «Беролина». Отельчик этот располагался на бывшей территории ГДР. Так проще. Меньше шансов напороться на какого-нибудь бойкого «соплеменника», останавливавшегося в «Беролине».
Богатые в ней не селятся, а бедные не останавливаются в «Астории».
И не разъезжают по России. Сложность заключалась в том, что ни в «Беролине», ни в Германии Фризе никуда не был. А про гостиницу наслушался рассказов от своей бывшей любовницы Берты, бывшего игрока сборной России по баскетболу. Ныне проживающей в Швейцарии. Берта так часто ругала свое житье в «Беролине», так подробно живописала плохое обслуживание и изъяны кухни, что Владимир, в конце концов, даже начал сомневаться: не сам ли он жил в этой богом забытой гостинице и не мог допроситься в ресторане хваленого берлинского айсбена? А, вдобавок, еще и корчился по ночам на скрипучей кровати. Язык у Берты отличался образностью.
Дежурная по пятому этажу, хрупкая стройная женщина, возраст которой определить было трудно — от двадцати пяти до сорока — с лицом, как будто скопированным с древнеримской камеи, с пышной копной рыжих волос, отвела Фризе в конец длинного коридора, показала уютный номер с тяжеловатой, под старину, мебелью.
Сказала по-немецки:
— Приятного отдыха.
— Со мной можно и по-русски.
— Вы русский?
— Немец. Но много-много изучал ваш язык перед поездкой. Мой бизнес — гостиница. Хочу посмотреть, как управляются у вас.
— Как странно. Я слышала, что наши специалисты в Германию за опытом ездят. — Она деловито оглядела комнату. — Этот «дипломат» весь ваш багаж?
— Нет, нет. Еще чемодан, но случилась беда. Люфтганза отправила его в Киев. Как это у вас говорят? И на старушку бывает прорушка. Скоро вернут.
— Из Киева? — в голосе дежурной прозвучало сомнение.
Больше ничего не добавив, она вышла из номера, тихонько прикрыв дверь.
Фризе побрился, привел себя в порядок, надел новую рубашку и спустился вниз, в ресторан. Занимаясь расследованием, никогда не знаешь, что произойдет в самое ближайшее время. А он считал, что сытый сыщик способен на большее, чем голодный.
На свой этаж Владимир поднялся с большой чайной розой. Дежурная, склонившись над столом, внимательно изучала какие-то бумаги. Он тихо подошел к столу и положил розу на бумаги.
— Какая прелесть! — восхитилась женщина и подняла голову — Вы? Откуда вы знаете, что мне нравятся чайные розы?
— Это входит в обязанность менеджера по расселению любого немецкого отеля.