— Адреса Суши нет?
— Записал! И телефон. Он у меня два дня прожил. Можно сказать, подружились. Греческий проспект, дом четыре.
— Не ездили к нему? — спросил Игорь Васильевич, записав координаты спелеолога.
— Не выбрался. Не люблю я город. Сплошная бестолочь, шум, пыль. Все куда-то несутся. Что ни магазин — обязательно с замахом. Дом тканей, Дом мебели, Дом паркета, Дом привета.
— Что-то я «Домов привета» не встречал.
— Это я так «Дом правительства» называю. Там же у нас все «с приветом».
Корнилов покашлял, стараясь скрыть улыбку.
— Понятно. Теперь, Борис Федорович, расскажу о чем обещал.
Один из немцев, интересующихся рождественскими пещерами — пропал. Как сквозь землю провалился. Может, в эти пещеры?
— А второй немец?
«Да-а, с этим орнитологом зевать не приходится, — подумал Корнилов. — Ему бы в прокуратуру».
— А второго убили.
— Опять у нас?
— В Питере.
— Вы, товарищ генерал, не беспокойтесь, — Борис Федорович насупился, покачал головой. — Я соображаю, о чем болтать можно, о чем нельзя.
— Это я сразу понял, старший сержант, — в тон ему ответил Корнилов. — Надо бы выбрать время, да прогуляться в Рождествено. Взглянуть на пещеры. На то, что от них осталось. Вдруг этот бедолага туда сунулся?
— Хорошо. Я вечерком туда и прогуляюсь. У меня двоюродный брат радом с пещерой живет. Заодно навещу его. А если вы туда пойдете — население сразу приметит: чегой-то генерал по пещерам шастает?
— Что я, и шагу не могу ступить не привлекая внимания? Столько лет тут обитаю!
— На особицу живете. В стороне от населения. Люди поэтому и замечают больше, чем нужно.
— Ладно! — согласился Корнилов. — Сегодня сходите на разведку один, а потом отправимся вместе. Денек походим по Оредежи, осмотрим дворец Рукавишникова, кладбище. Как будто бы вы меня просвещаете. Рыбку половим. Балуетесь?
— Еще как!
— Прекрасно. А потом, ненароком, и пещерами поинтересуемся. А народ пусть судачит. Это у нас пока можно делать бесплатно. Разговоры налогом не облагаются.
Наколка
Вечером, увидев Фризе с чемоданом, дежурная по этажу удивленно воскликнула:
— Уже вернули багаж из Киева?
— Люфтганза печется о своих пассажирах! — гордо изрек Владимир. — Я правильно употребил слово «печется»? Так говорят по-русски?
— Печется? — в голосе молодой женщины чувствовалось сомнение. — Печется пирог в духовке — это да. А Люфтганза? Может быть, раньше так писали в книгах?
От опасной темы порядков в германской авиакомпании они ушли к проблемам языка. И попутно Владимир выяснил, что женщину зовут Маргарита.
В половине первого ночи он сидел на удобном диване рядом со столом дежурной и вполголоса беседовал о насущных проблемах гостиничного бизнеса. Мельком взглянув на график дежурств, Фризе выяснил, что в день убийства Потта и пропажи Вильгельма Кюна, вахту несла Е.П.Семенова. Его особенно заинтересовала организация дежурств, замены в случае внезапной болезни кого-то из горничных и коридорных.
— Какая система? — удивлялась Маргарита. — У меня записаны телефоны и адреса моих коллег и горничных. — Она достала из стола большую, с синей обложкой книгу, раскрыла на первой странице: — Видите? Тут все про все, как говорится. Домашний адрес, телефончик. Иногда и два. Знаете, девушка может отлучиться из дому, милого дружка посетить. Если не замужем, — добавила она и улыбнулась.
— А замужним милого дружка нельзя завести? — Фризе пробежал глазами колонку фамилий. Некоторые были вычеркнуты. Но Семенова Е.П значилась в составе действующих. Звали ее Елена Петровна. Здесь же были записаны адрес и телефон.
— Ни в коем случае! — Маргарита озорно блеснула глазами.
Они поговорили еще минут пятнадцать. Потом Фризе спросил:
— А как вы смотрите на бокал Мозельского?
— Я бы с удовольствием, — шепнула дежурная. — Но у нас сейчас служба безопасности свирепствует. Засекут, что я вошла в номер гостя, — верное увольнение.
Владимир и не собирался приглашать Маргариту в свою комнату — намеревался принести бутылку в холл. Но предпочел об этом умолчать.
— Будет желание — можно сделать это в свободное время. — Женщине удалось произнести фразу почти равнодушно, однако Фризе почувствовал, что она не прочь продолжить дискуссии о гостиничном бизнесе в другой, менее официальной обстановке. — Я живу совсем недалеко. На улице Морской. Рядом с Невским.