— Роман Андреевич, а сам Жоржик Семенов тоже в Саблино?
— Этого я не знаю. Дома его нет уже дней десять. А куда подевался — мне не доложил. Жоржика-то все и разыскивали. До вас.
— А кто конкретно?
Старик задумался. Потом сказал с сомнением:
— Не знаю, как вам объяснить… Достоверными сведениями не располагаю. Никто из них удостоверений мне не показывал. А у вас, кстати, есть документ?
Фризе достал свою лицензию, протянул деду:
— Берите, берите!
Но Роман Андреевич лицензию в руки не взял. Чуть отстранившись, посмотрел внимательно и взмахом руки показал, что можно убрать.
— Хорошо-хорошо! Поделюсь наблюдениями. Первый шпик был из новых русских. Приехал на шикарном лимузине, остановился на противоположной стороне улицы, и часа два наблюдал за домом.
По фигуре — вылитый Василий Алексеев. — Старик сделал паузу, покосился на фризе. — Вы, наверное, и не слышали о таком?
— Слышал. Штангист, чемпион.
— Правильно. Вот и этот молодец — чемпион. По еде. Стрижка короткая, живот — во! Сидел на том же месте, где и вы сейчас сидите. Спросил, нс знаю ли я Жоржика? Ну, как не знать! В одном доме живем. А где он? Тут уж я молчок. Когда сопляк ко мне на «ты», да дедом величает, на сотрудничество нечего рассчитывать
Он в конце разговора так рассердился, что пообещал вернуться и душу из меня вытрясти. Тоже, испугал!
Дед излагал интересные сведения, но уж очень подробно, а времени у Фризе было в обрез. Он еще раз убедился в том, узнав, что до него здесь уже побывали другие заинтересованные лица, хорошо знавшие чего ищут.
— Роман Андреевич, в деле, которое я расследую, важно не опоздать. Может быть, от моей расторопности, зависит судьба человека.
Давайте договоримся — короткий вопрос, короткий ответ.
— С этого бы и начинали. Ало я разливаюсь соловьем! — пробурчал дед. — Спрашивайте.
— «Штангист» не сказал, откуда он?
— Нет. Но мне показалось из милиции.
— Почему вы так решили?
— Пока он следил за ломом из своего шарабана, подъехал гаишник. Я загадал — сейчас толстый даст взятку. Ничего подобного. Сунул инспектору какой-то документ. Тот взял под козырек и смылся.
— «Штангист» спрашивал только о Жоржике?
— Да.
— А кто был второй?
— Немец. Лет сорока пяти. Мрачнее тучи. Рожа разъевшаяся.
На Кюна этот немец совсем не походил. Ни лицом, ни возрастом.
— Немей тоже подловил вас в парке?
— Дома.
— Он только к вам обращался?
— И к Марфиным с последнего этажа. Больше никого в доме не было. Банкир с бельэтажа с семейством жирует в заграницах, Семеновых ветром сдуло. Только я и Марфины.
— Что спрашивал?
— Опять про Жоржика. Он его Георгом Семеновым величал «Давно ли уехал? Куда?»
— Вы сказали?
— Еще чего? Буду я перед каждым немцем распинаться.
— Он сказал, что приехал из Германии?
— Сказал. Ему, видите ли, поручил повидаться с Жориком его бывший начальник и приятель. Такая смешная фамилия — Суша.
— Немец не назвался?
— Не посчитал нужным. И уехал ни с чем!
— А где работает Семенов?
— В дирекции Павловского музея-заповедника. А Суша когда-то был заместителем директора. А потом сменил Ленинград на Мюнхен. Наверное, немало ценностей перетаскал из запасников. — Похоже, эта мысль только что осенила старика. И очень ему понравилась: — Вполне допускаю! То-то вы все переполошились!
Фризе хотел возразить: «Я об этом Жоржике только от вас и услышал». Но вовремя остановился. Неизвестно, закончился ли поток визитеров к деду. И следующий визитер может оказаться еще щедрее.
— Про запасники вам интуиция шепнула?
— Не иронизируйте, молодой человек! В нашем деле интуиция играет ведущую роль! Если вы занимаетесь сыском, то хорошо это знаете.
— Вы юрист? — Фризе догадался, откуда у старика способность точно выражать свои мысли и пару раз мелькнувшие в речи профессиональные термины.
— Был прокурором района. Теперь живу на пенсию. Газеты вот, — он положил сухую пятнистую ладонь на пачку газет, — читаю старые. Собираю на вокзале. Теперь по поводу интуиции. Я слышал когда-то разговор Жоржика с Сушей. Они обнаружили в архивах документы о художественных ценностях, которые фашисты собрали, но не успели вывезти в Германию.