— Я проснулась — ты только носом посапываешь. Как мой кофейный агрегат, — рассказывала Генриетта, положив голову на грудь Фризе. От ее черных волос исходил едва ощутимый запах миндаля.
Наконец-то Владимир убедился, что перед ним натуральная брюнетка. Без обмана.
— Так мне захотелось тебя опять соблазнить! Но пожалела, не стала будить. А чем можно погасить желание? Вот я и ударила по супчику.
— Умница. А почему ты такая горячая? Не заболела?
— Не обращай внимания! Я женщина с отклонениями. У меня температура всегда 38. Не веришь? Правда, правда! Доктора говорят: редко, но случается.
Некоторое время они лежали молча. Потом Генриетта спросила:
— Володя, почему бы тебе не обратиться в нашу фирму? Будешь моим клиентом.
У Фризе чуть не сорвалось с языка: «Я уже твой клиент».
— В РААН клиентом стал баран…
— Баранов у нас и без тебя хватает. Но зато какие породистые! Тонкорунные! Стричь их — одно удовольствие.
— Еще бы! А что ты такое говорила по поводу ложных генеалогических древ?
— Ничего такого я не говорила.
— Ну как же? Помнишь, в курилке?
— Все, что связано с вами, молодой человек, я хорошо помню. Я сказала тебе: мы вычерчиваем «новым русским» развесистые генеалогические древа.
Фризе засмеялся:
— Пока растет — дерево, когда перестает расти — древесина.
— Развесистые — не обязательно ложные. Просто — большие, — строго сказала Генриетта. Но не выдержала и тоже засмеялась. — Приходит к нам богатый человек. Всего у него в большом достатке. Даже вилла на Мальте. Нет только ветвистого генеалогического древа под стеклом, висящего на стене в кабинете. «Я чувствую, что во мне течет дворянская кровь — говорит пришелец. — А может быть, и княжеская. Чтобы вступить в дворянское собрание, нужны документы. А где их взять, если предков гноили и тюрьме, расстреливали, высылали? Помогите восстановить родословную. Кредит неограничен». Допустим, его фамилия Чубайс…
— Тс-с! «Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?»
— Ладно! Пусть это будет какой-нибудь безобидный Седлецкий. И он прекрасно знает, что никто из его предков никогда, даже за одним столом с дворянами не сидел. Но сказать об этом прямо ему воспитание не позволяет. А нам — деликатность. И, конечно, желание заработать большие бабки. Логично?
— Логично! — Владимир с удовольствием смотрел на Генриетту и думал о том, что красивым женщинам совсем не обязательно иметь хорошую родословную. Они как подарок судьбы. А у него было правило — от подарков судьбы никогда не отказываться.
— Мы заключаем с господином Седлецким договор. И начинаем носом землю рыть. Лопатим архивы и ежегодники типа «Вся Москва», «Весь Петербург». Просматриваем родословную книгу той губернии, откуда родом предки нашего клиента. Находим в шестом разряде Седлецких.
— Что за шестой разряд?
— В этой книге записаны древние благородные дворянские роды, которые могли доказать свою принадлежность к дворянскому сословию в течении ста лет до момента издания жалованной грамоты.
Генриетта посмотрела на Фризе с укоризной. Осудила за недостаточную эрудицию.
— Но наш клиент Седлецкий и Седлецкие из шестого разряда просто однофамильцы. Как же их состыковать? Навострил ушки?
— Еще как! Тайны Мадридского двора!
— Слушай дальше. Просеиваем обе ветви Седлецких — и высокородных дворян и мещан из рода нашего клиента. Если они не совсем уж захудалые, какой-нибудь след в архивах найдется. Например, дедушка нашего клиента был почетным гражданином Царского Села, а прадед — бухгалтером в товариществе «Жорж Борман», торговавшем какао. Тоже ведь не слабо? Но клиенту требуется дворянство. И вот… Теперь самое важное! Находим в обеих ветвях Седлецких, не связанных друг с другом никаким родством, людей с одинаковыми именами. Ра-а-а! Короткое замыкание! Искра!
Генриетта воодушевилась. Села, прислонившись к спинке кровати.
— Прапрадед нашего клиента — Иван Августович. Его отец Август был всего-навсего торговцем в лавке колониальных товаров в Екатеринбурге. Ну, не обязательно в Екатеринбурге. Допустим, в Москве. А Седлецкий Август из шестого разряда — предводитель дворянства в том же городе. Выдергиваем беспородного Ивана Августовича из его «торговой» веточки и пристыковываем к Августу — предводителю дворянства.
В конце концов этот предводитель может быть и не Августом, а Августином. Кто обращает внимание на такие мелочи? — усмехнулся Фризе.