Зотов достал из кармана и швырнул на стол лекарство, которое купил по дороге. Трясущимися пальцами певец стал ковырять пластмассовую крышечку флакона, и Зотов отвернулся, не в силах справиться с отвращением. Чудовище, идиот, придурок! Полжизни уходит псу под хвост сначала на гулянки, потом на приведение себя в чувство, и это вместо того, чтобы заниматься, репетировать, работать над новыми песнями. Артист это труд, адский ежедневный труд, а не сплошной праздник успеха, водки и девочек. Но разве этому кретину объяснишь? Он и слова-то такого «труд» не знает, только и думает об удовольствиях.
Достав из шкафчика кофемолку и банку с кофейными зёрнами, Вячеслав Олегович принялся за дело. Пока варится крепкий кофе, надо оттащить этого похмельного суслика в ванную и засунуть его под контрастный душ. Сначала кипяток — потом ледяная вода, потом снова кипяток — и снова ледяная. Ему очень хотелось махнуть рукой на Игоря и уйти, хлопнув дверью. Пусть выкарабкивается из своего похмелья как знает. Но нельзя. Он взял на себя эту ношу много лет назад, и теперь должен её нести, как бы трудно ни было.
Через полчаса Игорь, заметно посвежевший и повеселевший, сидел на кухне, закутавшись в тёплый махровый халат, и пил вторую чашку кофе.
— Слава, позвони Лерке, чего-то она не идёт, — попросил он.
— А вы договаривались?
— Ну.
— Что — ну? Говори членораздельно, — раздражённо потребовал Зотов.
— Я ей вчера ещё сказал, чтобы она утром пришла убраться.
— А она не пришла, — ехидно констатировал Вячеслав Олегович.
— Ну, — кивнул Игорь, не почувствовавший иронии, и продолжал совершенно серьёзно: — Я думал, она раненько прибежит и всё сделает, пока я ещё сплю. Ну как обычно. А тут встаю — кругом бардак, ногу некуда поставить. Чёрт знает что. Может, она заболела? Позвони, Слава, а?
— Сам позвонишь, не маленький. А ещё лучше — возьми ноги в руки и сам убери, твоя же квартира, не её. Ты что же думаешь, Лера всю жизнь будет за тобой грязь подтирать? У неё ничего интереснее не будет, кроме как тебя, урода, обслуживать?
— Много ты понимаешь, — хмыкнул Игорь. — Она меня любит.
— Любит, — согласился Зотов, — а ты этим нагло пользуешься. Сделал из девчонки домработницу. Если бы у тебя хоть ума хватило не спать с ней…
— А чего такого-то? Ей в радость, да и мне приятно.
— Дурак ты, — вздохнул Вячеслав Олегович. — А представь себе, что завтра она рожать надумает от тебя. И что тогда? Жениться будешь?
— Ещё чего!
— Правильно. Значит что? Ссоры, скандалы, в результате она от тебя уходит и занимается только ребёнком, а кто будет тебя обслуживать? Кто будет ходить за продуктами, подавать на стол и мыть посуду?
— Подумаешь, другую найду. Делов-то…
— И опять правильно. Найдёшь другую — и всё сначала. Любовь, постель, хозяйство, потом беременность, требования жениться, ссора, разрыв. И всё по новой. Только имей в виду, Игорёк, ни одна другая не станет терпеть то, что терпит Лера. Ты сначала найди вторую такую же, а потом разговаривать будем. Чтобы была молодая, красивая, умная, прекрасная хозяйка, тебя любила безумно и безоглядно и готова была бы ради тебя забыть и себя, и свою гордость, и своё достоинство. Думаешь, они на каждом углу стоят, такие-то? Думаешь, пальчиком поманишь — и любая твоя?
— Ну а чего? Вон их сколько возле подъезда ошивается.
— Так они для чего ошиваются, ты подумал?
— Как для чего? Со звездой потрахаться хотят. Скажешь — нет?
— И снова ты прав, именно этого они и хотят. А грязь за тобой выносить они хотят? Пепельницы вытряхивать, посуду мыть, полы драить? Трусы твои стирать? Девок твоих бесконечных терпеть они хотят? Они хотят быть при тебе, появляться с тобой в обществе и как апофеоз мечтаний — выйти за тебя замуж. Вот что им нужно. И ты, придурок необразованный, Бога должен благодарить с утра до ночи, что у тебя есть такая как Лера. Потому что в твоей жизни назревают большие перемены, и только Лера сможет вынести их вместе с тобой.
Игорь поставил на стол пустую чашку и насторожённо глянул на наставника.
— Какие такие перемены? Ты о чём?
— Нам нужно серьёзно поговорить, Игорь. Постарайся выкинуть из головы все свои глупости хотя бы на час, потому что вопрос очень важный.
— Да ладно пугать-то, — сказал Игорь, но, впрочем, как-то неуверенно. — Что стряслось?
Зотов помолчал, собираясь с мыслями. Не так-то просто заявить человеку, что собираешься его продать, как раба на торгах. Но Зотов согласился с предложением Стеллы, переданным через Ингу, не только ради денег. Ради самого же Игоря. И нужно сделать так, чтобы Игорь это понял.
— Тебя надо раскручивать как следует, — начал он. — Ты должен стать настоящей большой звездой. Пока что ты ещё маленькая звёздочка, но я не хочу, чтобы ты довольствовался этим. Тебе нужно большое поле, но моих сил не хватает на то, чтобы дать тебе то, чего ты заслуживаешь. На настоящую хорошую раскрутку нужны большие деньги, большие связи и большая слава того, кто тебя подаёт. Понятно?
— Ну, более или менее, — осторожно ответил Игорь. — И дальше что?
— Тебе нужно жениться, Игорь.
— Щас, шнурки поглажу и в ЗАГС побегу, — фыркнул Вильданов. — Ты что, совсем охренел, старик?
— Нет, дорогой мой, это ты охренел, если думаешь, что всё так примитивно. Ты должен жениться на женщине, которую знает вся страна. На женщине знаменитой и богатой. Которая вложит деньги в твою раскрутку и использует для этого собственную славу и собственные организаторские возможности.
— Ага, и где ж ты возьмёшь молодую и знаменитую, которая захочет тратить на меня свои денежки? У молодых и знаменитых есть богатые любовники, которые сами на них тратятся.
Вячеслав Олегович рассмеялся, очень уж прямолинейно мыслил его подопечный.
— Кто сказал, что она будет молодой?
— А что, старой, что ли? — искренне изумился Игорь. — Совсем обалдел? Хочешь, чтобы я женился на старухе? Да никогда в жизни!
— Погоди, — Зотов поморщился. Он почувствовал, что снова начал раздражаться, и постарался взять себя в руки. Ну чего сердиться на него, в самом-то деле? Дурак — он и есть дурак, и он в этом не виноват. Надо набраться терпения и спокойно всё объяснить. Подробно и доходчиво, чтобы ему всё было понятно. — Женщина в пятьдесят лет совсем не старуха, если она прекрасно выглядит и полна энергии и желания жить и действовать.
— Пятьдесят?! — брови Вильданова поползли вверх. — Да ей в гроб давно пора, а не замуж выходить.
— Заткнись! — грубо крикнул Зотов, не сдержавшись, и тут же устыдился своей вспышки. — Что ты понимаешь? Молодую и красивую ты можешь искать для любви, а Стелла нужна тебе для дела, для карьеры.
— Стелла?
— Да, именно Стелла. Она может быть девяностолетней развалиной без единого зуба и без единого волоса, всё равно ты должен на ней жениться, потому что так надо. И скажи спасибо, что ей не девяносто, а всего сорок девять.
— Ну спасибо, — усмехнулся Игорь. — Спасибо тебе, Вячеслав Олегович, отец родной, что нашёл мне жену помоложе. И что я с этого буду иметь?
— Славу. Настоящую славу. А значит, и настоящие деньги. Тебе мало?
— А она, что она будет иметь? Я так понимаю, она готова платить деньги, но за что? За то, что я буду каждую ночь её отоваривать? Молодого тела захотелось?
— Дурак ты, дураком и помрёшь, — махнул рукой Зотов. — На хрен ей твоё тело? Она и получше может найти, если нужно. Такая женщина, как Стелла, может иметь любого мужчину, какого захочет, и совершенно бесплатно. Мужики за счастье почитают быть ею замеченными. А заметит она из всех одного тебя. Понял?
— Не-а, — покачал головой Вильданов. — Ни черта не понял. Зачем я ей?
— Для репутации. Ты всем будешь рассказывать, как влюбился в неё без памяти, потому что она красива, талантлива и умна, сексуальна и желанна. А она, так и быть, не устоит перед напором твоих чувств и уступит тебе, потому что ты, в отличие от многих, тоже умён, талантлив и сексуален. Таким образом, вы будете создавать друг другу имидж, репутацию. Тебя начнут замечать те, кто раньше тебя в упор не видел, но был поклонником Стеллы, потому что если ты смог заинтересовать такую женщину, то в тебе, стало быть, что-то такое есть, и ум, и талант, и неординарность. А о ней начнут говорить, что если она в свои сорок девять смогла влюбить в себя парня вдвое моложе, то, выходит, она ого-го! На неё снова станут посматривать с интересом те, кто уже начал её забывать и кому она поднадоела.