— Твою мать! Репутация, имидж! Слова-то какие выучил! А трахать её кто будет, ты? Ты меня продаёшь старой бабе, которая из меня по ночам все соки будет выжимать! Импотентом меня сделать хочешь? Это же всё, хана, крест на всей моей жизни! — заорал Игорь. — Я не смогу с ней спать, и она будет унижать меня и пилить целыми днями. Приставит ко мне своих церберов, и я даже налево сбегать не смогу.
Зотов не выдержал. Он вскочил со стула, схватил Игоря за отвороты халата и слегка приподнял.
— Теперь послушай меня, маленький уродец, — прошипел он. — Послушай и напряги свои скудные мозги, чтобы вникнуть в то, что я говорю. Никто тебя не заставляет трахать Стеллу, более того, даже если ты вдруг раскусишь, какая это роскошная баба, и захочешь с ней переспать, она тебя и на три метра к себе не подпустит. У неё своя жизнь, у тебя своя. Ваш брак — это договор, контракт. Вы оба делаете вид, что вы счастливая супружеская пара. Вы разыгрываете на глазах у всех страстную и вечную любовь. Всё. Её обязательства — сделать из тебя настоящую звезду. Твои обязательства — слушаться её и меня, много работать и поменьше пить. Сборы от твоих концертов поступают Стелле до тех пор, пока она не покроет вложенные в тебя затраты. Потом будете делить доходы по-другому, тебе достанется больше. Но это не сразу. Что касается личной жизни, то иметь её не возбраняется, но всё должно быть прилично. Никакой демонстративности, ничего не делать на глазах у других людей. Можешь иметь одну бабу, но очень аккуратно. Баба должна быть проверенная, такая, которая совершенно точно тебя не подставит и никому не сболтнёт о том, что ты с ней спишь. Потому что если информация просочится, об этом мгновенно узнает вся Москва, а потом и вся страна, и ваш договор со Стеллой потеряет силу. Ты разрушишь её репутацию женщины, которая сумела завоевать сердце молодого талантливого красавца, и превратишь свою жену просто в стареющую тётку, которая позволила молодому альфонсу себя одурачить. После этого тебе останется только сдать в чистку свой лучший чёрный костюм, чтобы было в чём тебя в гроб класть, потому что Стелла тебе этого не простит. Дошло, придурок?
— Отпусти, — прохрипел Игорь, — больно же. Да отпусти ты! Зотов резко разжал пальцы, и Вильданов рухнул на стул.
— Бешеный, — пробормотал он. — Чего ты взъярился-то? Сразу не мог объяснить?
— Только таким идиотам, как ты, эти вещи нужно объяснять. Остальные понимают с полуслова. И Леру ты береги, только она сможет остаться рядом с тобой, когда ты женишься на Раисе.
— Это ещё кто?
— Стелла — сценический псевдоним, её настоящее имя — Байдикова Раиса Ивановна. Я же тебе сто раз говорил.
— Ну забыл я, — заныл Игорь. — Что я, обязан всё помнить, что ли? Раиса — так Раиса. Какая разница? Всё равно я на ней не женюсь.
Зотов снова встал и отошёл к двери, ведущей в коридор. Опершись рукой о косяк, он прищурившись смотрел на Игоря.
— Как ты сказал?
— Я сказал, что не женюсь ни на какой Стелле. Ты что, оглох?
— А кто тебя, недомерка, спрашивать будет? Откажешься — в два счёта найдёшь себя на помойке. Ни одного концерта больше не будет, ни одной записи. Я просто перестану тобой заниматься — и всё, дорогой мой, ты кончился. Ты ведь даже не знаешь, куда нужно ткнуться, с кем поговорить, чтобы организовать себе выступление, потому что всегда это делал я. И не жди, что к тебе будут в очереди стоять и умолять выступить, ты пока ещё звезда в такой стадии, когда тебя нужно пристраивать. Так что не ссорься со мной, Игорёк, если хочешь жить в квартире и кушать вкусную еду, а не бомжевать, как в юности.
Игорь, казалось, не слушал его, уставившись неподвижными глазами куда-то в окно. Потом он медленно поднялся и, не говоря ни слова, вышел из кухни. Хлопнула дверь спальни, и наступила тишина.
Зотов удовлетворённо улыбнулся и полез в холодильник за минеральной водой. Отпивая маленькими глоточками ледяной нарзан, он думал о том, что, конечно, передёргивал. Но делал это из самых лучших побуждений. Игорь пользуется достаточной известностью и популярностью, чтобы продюсеры могли делать на нём деньги, и если он, Зотов, бросит своего подопечного-ученика, тут же найдутся желающие поэксплуатировать талант. К Зотову уже неоднократно обращались представители разных фирм с вопросом, почему бы Игорю Вильданову не воспользоваться их услугами, они могли бы вложить деньги, устроить хорошую рекламу и хорошее концертное турне. По арифметике выходило, что Зотов в этом случае получил бы если не больше, то столько же, но Вячеслав Олегович не соглашался. Он сам, своими руками сделал Игоря, и он не собирался никому отдавать результаты своего труда. Продюсеры — вороньё, слетающееся на готовенькое, на то, что гарантированно принесёт прибыль. Никто не хочет рисковать и делать ставку на неизвестных начинающих. А Зотов рискнул. Он взял в дом маленького бродяжку, каждую минуту ожидая, что тот просто-напросто сбежит, прихватив с собой деньги и ценности, которых в семье было немало. Он изначально поставил под угрозу свой брак, и первая жена в конце концов ушла от него, забрав детей, потому что не вынесла присутствия в квартире этого маленького чудовища, которому муж посвящал всё своё время и отдавал все силы. Спустя некоторое время Зотов женился во второй раз, но и вторая жена не смогла смириться с тем, что её муж занимается только Игорем, а не семейной жизнью. Вячеслав Олегович поставил под угрозу даже свою репутацию, ибо все поголовно считали его связь с Игорем сексуально окрашенной. Никакого секса там и в помине не было, оба они были традиционно ориентированными мужчинами, но о Зотове долгое время упорно говорили. И сейчас ещё говорят. Вон Левченко, например, старая сволочь, каждый раз намекает.
Никакой продюсерской фирме он Игоря не отдаст. А Стелле — отдаст. Во-первых потому, что Стелла уже однажды такой фокус проделывала, и весьма успешно, то есть доказала заинтересованной общественности, что она умеет выполнять условия контракта. Она раскрутила молодого никому не известного певца, вывела его на большую орбиту и отпустила. И не её вина, что долго он на той орбите не продержался, сам виноват, да и талантика не хватило. Отдать Игоря Стелле означает отдать в надёжные руки, надо только отстоять своё право остаться его художественным руководителем, потому что со вкусом у Стеллы дело обстоит плоховато, а у Игоря-то его и вовсе никогда не было. Это во-первых. А во-вторых… Он бы никогда не согласился на этот договор. Если бы не обстоятельства.
Минут через двадцать Зотов решил, что Игорь уже всё обдумал и можно возвращаться к прерванной беседе. Он без стука вошёл в спальню. Певец лежал на широкой кровати поверх небрежно брошенного покрывала, заложив руки за голову, и смотрел в потолок.
— Ну как, одумался? — миролюбиво спросил Зотов, присаживаясь на край кровати.
Игорь молчал, не шелохнувшись. Можно было даже подумать, что он не заметил присутствия Вячеслава Олеговича.
— Игорёк, поверь мне, так будет лучше. Так надо для тебя же. Я прошу тебя, возьми себя в руки, оденься и давай начнём заниматься. А вечером встретимся с представителями Стеллы и договоримся о первых шагах. Всё нужно делать обдуманно и грамотно, чтобы контракт принёс наилучшие результаты.
Губы Игоря чуть шевельнулись.
— Я не могу, — почти прошептал он.
— Чего ты не можешь?
— Я не могу на ней жениться.
— Почему?
— Я не могу.
Зотов отечески похлопал его по руке.
— Глупости, Игорёк. Что значит «не могу»? Почему ты не можешь?
— Ты сам сказал, что главное условие в этой истории — репутация. Сказал?
— Сказал. И что дальше?
— Ты сказал, что если я не буду соответствовать этой репутации, Стелла меня убьёт. Сказал?
— Сказал. Конечно, сама Стелла тебя не тронет, но у неё есть люди, которые это сделают. Ты боишься сорваться, наделать глупостей и потом за это поплатиться?