Логика Леру не смущала, её эгоизм не был способен на обобщения, но ей всё равно стало неловко, как будто её уличили в чём-то постыдном. Владимир говорил объективно правильные вещи, и не соглашаться с ними было неприлично. Не объяснять же им, что их «объективно правильные правила» годятся для них самих, обычных и ничем не примечательных людей, но никак не подходят и не могут иметь никакого отношения к ней, Лере Немчиновой, особенной и ни на кого не похожей.
— Извините, — пробормотала она, — я действительно очень устала. Вы правы, кольцо дорогое, это золото с бриллиантом.
— Сколько оно стоит?
— Я… не знаю.
— Как это вы не знаете?
— Это подарок.
— Тогда придётся спросить того, кто вам его подарил. Поймите же, стоимость должна быть установлена точно. Может быть, человек, сделавший вам подарок, сохранил чек или сертификат на кольцо. В крайнем случае он может сказать нам, где его приобрёл, и мы сделаем запрос в этот ювелирный магазин и получим официальную справку о его стоимости.
Лера молчала, сцепив пальцы рук на коленях и глядя в пол. Сказать, что кольцо осталось от матери? Можно, но как быть с надписью? Конечно, кольцо мог подарить маме отец, отсюда и надпись, но тогда эти милиционеры пойдут к деду и спросят его, не сохранился ли ценник, а дед им скажет, что никакого кольца с бриллиантом у мамы не было. Нет, это не годится.
— Этого человека нельзя спросить, — наконец произнесла она.
— Почему?
— Он умер.
— Когда?
— Недавно. Пару недель назад. Его убили.
— Он был вашим женихом?
— Ну… да. А что? — с вызовом спросила она, поднимая глаза.
— Ничего, — Саша пожал плечами. — Будьте добры назвать его имя и адрес.
— Зачем?
— Мы поговорим с его родственниками, попросим их поискать в его вещах чек на кольцо.
— Его имя Барсуков Александр.
— Так, Барсуков… — повторил Саша, записывая. — Где проживал?
Лера запнулась. Адреса она не знала. Барсуков всегда приходил к ней домой, тогда как она у него не бывала ни разу, хотя он и приглашал. Но ей не хотелось идти, ей не нужны были ни родители поклонника, ни, в сущности, он сам. Ей нужен был слуга, преданный и готовый на всё, а к слугам в гости не ходят.
— Я не знаю точного адреса, где-то в районе «Коломенской».
— Ну и поколение! — снова заговорил третий сотрудник, имени которого Лера не знала. — Парень считается женихом, делает такие подарки, а невеста даже адреса его не знает. Хорошо ещё, хоть имя не забыла.
— Да ладно тебе, — Владимир опять попытался её защитить, и Лера испытала к нему что-то вроде благодарности. — Ничего страшного, найдём мы адрес. Вы говорите, вашего жениха убили?
Лера молча кивнула.
— А уголовное дело возбудили?
— Да.
— Может быть, вы знаете фамилию следователя? Он же наверняка вас допрашивал.
— Его фамилия Ольшанский.
— Костя-то?! — почему-то радостно воскликнул Владимир. — Костя Ольшанский? Из городской прокуратуры?
— Да, кажется… — неуверенно ответила Лера. Она точно помнила и фамилию, и то, что прокуратура, куда её вызывали, была именно городской, но вот насчёт имени не была уверена.
— Ну тогда всё просто. Позвоним Косте и узнаем адрес Барсукова. Нет проблем.
«Есть проблемы, — угрюмо думала Лера, вспоминая разговор в милиции по дороге к метро. — И ещё какие проблемы. Знали бы они… Неужели ненавистный дед был прав, когда предупреждал меня, что кольцо принесёт мне несчастье? Нет, не может быть, не может, дед не может быть прав никогда, потому что он подонок и убийца, а подонки и убийцы не бывают правы».
ГЛАВА 9
Настя Каменская бывала у родителей нечасто. Жили они на другом конце Москвы, а свободного времени у неё было не так уж много. Однако с того дня, как генерал Заточный дал ей задание изучать обстановку в милицейских вузах города, Настя приезжала к ним вот уже в третий раз. Её отчим Леонид Петрович был ценнейшим кладезем информации, ибо преподавал, как известно, как раз в одном из таких вузов. Более того, он познакомил Настю со своими коллегами из других институтов, и те охотно делились с ней своими знаниями, посвящая в невидимые постороннему взгляду хитросплетения внутривузовской жизни. Проведя в таких беседах не один час, она стала куда лучше представлять себе, как можно поступить в институт, как можно получить оценку на экзамене, за что можно оказаться отчисленным и как этого избежать, что происходит во время несения службы в дневное время и особенно по ночам, как складываются отношения слушателей и офицеров в тех случаях, когда у института есть общежитие, и в тех, когда общежития нет. Откуда берутся внебюджетные средства и на что они тратятся, по каким принципам подыскиваются подрядные организации для проведения строительства и ремонта зданий и помещений. Много, в общем, любопытного она узнала. Идея собирать информацию не через слушателей, а через сотрудников института оказалась правильной. Слушатель — человек занятой, молодой и пока ещё недостаточно умный, он мало посматривает по сторонам, ибо озабочен в основном своими личными проблемами и не понимает, что решить их, замыкаясь в кругу самого себя, всё равно нельзя. Он не умеет обобщать и анализировать то, что видит и слышит, даже если видит и слышит очень многое. Человек же взрослый зачастую больше смотрит именно по сторонам, потому как давно уже понял, что решение практически любой проблемы сильно зависит от того, в какой среде, в каком мире он живёт, по каким правилам и закономерностям этот мир существует. Взрослые люди намного лучше молодых понимают необходимость приспособления к существующему порядку, потому и изучают этот самый порядок, молодости же свойственно считать себя и свои потребности центром вселенной, вокруг которого должно вращаться всё остальное.
Из вороха полученной информации Настя скроила десятка два разных гипотез, продумала способы проверки каждой из них, в соответствии с задуманным составила анкеты, и теперь в трёх московских милицейских вузах другие сотрудники управления собирали необходимые сведения, заполняя толстые книжечки анкет. Пройдёт, наверное, не один месяц, пока все эти анкеты не окажутся заполненными. Потом их передадут в вычислительный центр, где все сведения из анкет будут переводиться на машинные носители. Потом Настя составит таблицы-задания для программистов, где укажет, какие сопряжения её интересуют в первую очередь. И только после этого на её стол лягут огромные километровые рулоны распечаток, из которых будет видно, как ответы на вопрос 18 сопрягаются с ответами на вопросы 6,10 и 13. Будет проведён первый этап анализа, потом последует ещё одно задание, потом снова анализ и снова задание. Такую работу Настя любила больше всего на свете, она готова была сидеть над таблицами сопряжений днём и ночью, она не боялась цифр и умела с ними разговаривать и заставлять рассказывать разные любопытные вещи, причём делала это порой лучше, чем иной оперативник разговаривает со свидетелем. Но всё это было ещё впереди…
Сегодня же она приехала к родителям не для деловых разговоров, а для того, чтобы повидаться с родственниками, приехавшими из небольшого провинциального городка. Они регулярно перезванивались, но не встречались много лет, так много, что Настины племянники, которых она ни разу в жизни не видела, успели вырасти. И хотя Настя предпочитала свободное от службы время проводить дома, а в гости ходить не любила никогда, она с неожиданным для себя удовольствием примчалась к родителям.
— Боже мой, Лариса, когда же ты успела стать совсем взрослой?! — изумилась она, увидев в прихожей родительской квартиры высокую статную черноволосую девушку, дочь своего двоюродного брата.