ИСКАТЕЛЬ № 8 2004
Дмитрий Дубинин
УБИЙСТВО К РОЖДЕСТВУ
I. Попутчица ниоткуда
Цепочка наручников мелодично звякнула, когда я обвел ее вокруг прута металлической спинки кровати, после чего защелкнул «браслеты» на запястьях девушки. Полюбовавшись на дело рук своих, решил, что приготовления закончены, а потому направился в душ. Включив воду, начал стягивать тенниску через голову и вдруг ощутил, что нахожусь в ванной не один. Будто кто-то тихо, словно кот, подобрался ко мне сзади. Неужели она расстегнула наручники? Я успел на пол-оборота повернуться к двери, и тут же увидел сквозь ткань тенниски чей-то темный силуэт. Который вдруг сделал резкое движение, и у меня из глаз моментально посыпались разноцветные звезды.
Но мне, если можно так сказать, повезло. Поворачиваясь, я немного поскользнулся на лужице воды; меня качнуло, и удар, направленный вертикально в макушку, прошел вскользь. Однако мне этого хватило, чтобы рухнуть на пол и удариться при этом левым локтем об угол ванны. Злоумышленник не успокоился. Он схватил меня за плечи и шваркнул моей головой о ванну так, что все вокруг загудело. Мне повезло еще раз — руки, запутавшиеся в тенниске, торчали вверх, и тот же левый локоть принял основной удар на себя.
Сознание оставило меня лишь на минуту или две, может лишь немногим больше. Очнувшись, я словно сквозь вату слышал какую-то возню в своей комнате, топот ног, а затем что-то загремело в кухне. После этого в квартире повисла звенящая тишина.
Охая и кряхтя, я сел на мокрый пол и с большим трудом вернул тенниску на место, просунув гудящую голову сквозь игольное ушко ворота, — раздеваться в эту минуту мне казалось делом легкомысленным. Затем я встал, чувствуя, как все вокруг покачивается, и осторожно коснулся головы. Две здоровенные шишки, и обе по бокам, над ушами. Посмотрел пальцы — кровь была, но всего чуть — блоху не утопить.
О том, что произошло несколько минут назад, гадать было трудно. Я мог лишь предположить самое вероятное — квартирных воров. «Ты где?» — крикнул я, вываливаясь из ванной. Тишина. Про себя чертыхаясь, прошел в комнату и тупо уставился на темную фигуру, лежащую на моей кровати.
Лучше бы это были воры.
Я припарковался возле «Оберона». Из окон падал неяркий свет, возле крыльца курили и жестикулировали три подростка, явно изображая, кто кого и как «сделал» в «Забытых сражениях». Наташа, видимо, постоянно поглядывала в окно, поскольку вышла на улицу почти сразу же, едва я заглушил двигатель и выбрался наружу: сидеть в машине было страшно.
— Ну, рассказывай, — в голосе компаньонки я слышал легкую тревогу. — Я так и чувствовала, что у тебя какие-то неприятности.
— Мягко сказано, — пробормотал я. — Это не неприятности. Я попал.
— На сколько? — спросила она, думая, по всей видимости, о сумме в твердой валюте.
— Лет на пятнадцать.
Наташа охнула.
— Что за шутки? — после паузы спросила она.
— Какие могут быть шутки, — вздохнул я.
— Слушай, да у тебя кровь!
— Где?
— Вот, на щеке… Да и на рукаве тоже!
— Черт… Это не главное.
— Саша, а кто это у тебя в машине? — Наталья наконец Обратила внимание на сидевшего впереди человека в шляпе, толстом шарфе и с сигаретой в зубах. — Похож на Фредди Крюгера.
— Это не Фредди Крюгер. Это гораздо хуже.
Наташа странно на меня взглянула и сделала несколько шагов к «жиге». Я подскочил к компаньонке и взял ее за плечо.
— Постарайся не удивляться, — сказал я. — Такого ты еще не видела, но, пожалуйста, не удивляйся.
И все-таки Наташа негромко вскрикнула, когда разглядела «Фредди Крюгера» чуть внимательнее. Она резко выпрямилась.
— И что ты теперь собираешься делать? — спросила она.
— Не знаю. Голова совсем не работает, мне ее чуть не раскололи.
Давай-ка сядем в машину… Давай-давай. Если я все правильно поняла, твой друг не кусается.
Мы сели рядом на заднее сиденье. Силуэт в шляпе загораживал от нас подростков на крыльце.
Му, рассказывай, — потребовала Наташа.
И я начал рассказывать.
Фары осветили стоящую на обочине высокую женскую фигуру с поднятой на уровень плеча рукой. Я сбросил газ и включил правую мигалку. Подъехав ближе, притормозил, и женщина подошла к моей «семерке». Я опустил оконное стекло.
— До Глушанинского переулка не доедем? — донесся до меня мелодичный голос.
— Это где? — насторожился я. Звучало несколько зловеще, но мне тут же объяснили, что это не очень далеко от Тушина. Учитывая наше местонахождение, доедем быстро.
— Садитесь. — Я потянулся назад, чтобы открыть заднюю дверцу, но женщина приблизилась к передней и сама потянула ручку.
Я впустил пассажирку. Полупальто из мягкой кожи, черная фетровая шляпка с меховой оторочкой, темно-сиреневый шарф из ангорки… Половину лица закрывают большие очки, не по сезону и не по времени суток темноватые. Другая половина скрыта буйными струящимися из-под шляпки волосами. Носик приятной такой формы, губки ярко накрашены… Сумочка дорогая, но явно не из модного бутика. Перчатки черные — не видно, есть ли колечки. Из-под пальто выглядывают неплохой округлости коленки, обтянутые темным нейлоном — юбочка весьма кургузая. Сама довольно молодая, хотя с такой маскировкой трудно сказать точно — двадцать лет или двадцать семь… Интересно, много ли бабок у нее с собой, и вообще — куда она едет? Может быть, к друзьям на гулянку?
Пока молодая женщина стряхивала мокрый снег с полей шляпы и демонстрировала мне цвет своих пышных волос, видимо, крашенных черной краской, мы столковались о трех сотнях рублей. Нажав на газ, я повел машину по быстро пустеющим улицам. Настроение было отличное. За вечер я «набомбил» почти штуку, и это радовало: на недавний ремонт тачки я неслабо раскошелился, да и бензин нынче, мягко говоря, недешев… Отвезу девушку до места, и — домой.
Я свернул на Волоколамское шоссе, не очень внимательно следя за дорогой. В такой вечер думалось только о приятном…
— Мне вообще-то, — вдруг сказала пассажирка, — нужно чуть дальше. Сможете подвезти?
Я про себя чертыхнулся.
— Куда именно?
— Ну, чуть подальше… Я скажу… Там влево с развязки…
— Тогда еще полтинник с вас, — довольно жестко сказал я. — И в Митино не поеду.
Женщина промолчала. Посматривая на почти опустевшую дорогу, не спеша заметаемую медленно падающим снегом, я вернулся к своим мыслям. Подумал о том, что мой компьютерный салон совсем перестал приносить прибыль, о том, насколько мне уже осточертело «бомбить» на улицах Москвы, продираясь на «Жигулях» сквозь колонны безумно дорогих машин, о том, что в одиночку стало это гораздо опаснее и скучнее…
…Указатель, покрытый светоотражающей краской, появился с правой стороны дороги и вскоре исчез. Я миновал развязку и поехал налево. А когда повернулся к женщине, чтобы уточнить пункт назначения, то убедился, что она смотрит на меня и улыбается. Ну что ж, улыбаться я тоже умею, что тотчас и доказал.
— Маршрут знакомый? — спросила девушка.
Я начал что-то припоминать. Хотя уже столько дорог исколесил по Москве и окрестностям, всех не перечесть. Но сейчас мы действительно ехали очень знакомым путем…
— Могу подсказать, — с хитринкой в голосе произнесла попутчица. — И Сурок тоже бы подсказал. Помнишь его?
Еще бы я Володьку Суркова не помнил! Я вообще часто его вспоминаю — исковеркал мужик себе судьбу… Звал я его с собой еще в студенческие времена в Польшу ездить, звал, а он в рэкет подался — были у него такие замашки… Работать, к слову, он не хотел, таскать на своем горбу шмотки из-за бугра — тоже, а бушлатить любил куда больше моего. Ну, а средства, которыми он пользовался, в конце концов привели его туда, где он сейчас находится… Теперь, дуралей, сидит в СИЗО, не то в «четверке», не то в «шестерке», ждет окончания следствия… Стоп! А откуда она вообще про Сурка-то знает?