Еще ясно, что моя персона с недавних пор находится под пристальным вниманием милиции. А также неизвестной мне банды. Неужели придется опять обращаться к Соленому? Не хотелось бы. Не люблю бандитов и не хочу быть им обязанным.
Зазвонил телефон. Уж не Соленый ли? Нет, слава всем богам, Наташа. С ней все-таки легче общаться.
— Саша, ты далеко от салона?
— Я дома.
— Приехал бы? Я кое-что для тебя нашла.
Не слишком ли много людей принимают мои проблемы близко к сердцу? Да еще готовы заниматься ими едва ли не круглые сутки?
— Я набрала в поисковике имя и фамилию известной тебе девушки, и ты не поверишь, что комп мне выдал.
— Тогда еду. Только я не за рулем, придется тачку ловить.
— Давай, жду.
В «Обероне» в рабочее время подростков обычно меньше, чем после обеда, не говорю уже о вечерах в выходные дни. Но машин пять, как обычно, заняты, и на них, вместо того чтобы сидеть на занятиях, рубятся самые упертые игроманы-геймеры. Которых от экранов смогут оторвать только звуки труб Страшного суда. Да и то вряд ли.
За моим компьютером, подключенным к Интернету, сидела Наталья и что-то разглядывала на экране монитора.
— Вот он я, — произнес я, подходя ближе и подтаскивая тяжелый крутящийся стул.
— Вот он ты, — согласилась Наташа, уступая мне место у компьютера. — Поизучай, что пишут про эту самую Дину.
Я сел ближе к экрану и пригляделся. А вот и подробности по части исчезнувшей «красавицы»!
Один из столичных информационных сайтов сохранил в архиве небольшую статью об итогах того самого «непристойного шоу по телевизору», как его назвала Инесса Васильевна. Речь шла о конкурсе красоты «Мисс Столица», состоявшемся в прошлом году. Автор материала не преминул ядовито отметить, что этих конкурсов в Москве больше, чем в Нью-Йорке, да только организованы они, мягко говоря, иначе, нежели в Забугорье. «Мисс Столица», кстати, была затеяна вроде как ни с того ни с сего, жюри набрали из никому не известных актеров и музыкантов, а почтить своим присутствием финал конкурса не счел нужным ни один представитель московского бомонда.
Победила на этом конкурсе не кто иная, как Дина Ткачева, что уже было для меня открытием — девушка этим не хвасталась. А ведь действительно красивая девочка, подумал я, глядя на фото, приложенное к электронной странице. И еще подумал что в реальной жизни Дина выглядела совсем иначе — без этой короны, пышной прически и килограммов макияжа. Зато все время в очках… Странно, что она ни словом не обмолвилась про свой прошлогодний триумф… Почему?
Под снимком находился значок копирайта и имя: Сергей Авдеев. Я отправил фото на принтер и продолжил чтение.
Дальнейшая информация в какой-то степени помогла мне ответить на этот вопрос. Сообщалось, что после финала возник конфуз, не добавивший чести и славы организаторам конкурса. На банкете победительнице стало плохо, но ей не давали возможность выйти из зала до тех пор, пока девушка не потеряла сознание. Возник определенный скандал, и, видимо, кто-то приложил немало усилий, чтобы его замять; очевидно, поэтому ни сам конкурс, ни его последствия не получили большого резонанса ни в средствах массовой информации, ни в модельной тусовке.
Заинтересовавшись, я пробежал список спонсоров, организаторов и членов жюри. Действительно, куча ничего не говорящих мне фамилий и названий фирм. За исключением разве что фирмы «Северина», выпускающей женское белье — если ее рекламные плакаты висят в каждом вагоне метро, то нетрудно запомнить название.
И еще два названия были мне знакомы.
Модельное агентство «Винтер».
И фотохудожественный салон «Эль Торо».
Думая о том, случайно ли у Дины оказалась фотография девушки с логотипом этого агентства, я заглянул в комментарии к статье. Сообщения были старыми, последнее датировалось еще ноябрем прошлого года. Да и насчитывалось их чуть более десятка. Посетители сайта неоднозначно реагировали на статью — одни считали, что конкурс удался на славу, другие называли его «позорищем». Три парня и одна девушка объяснялись Дине в любви, а некто Михаил заявлял, что Дину хотят сжить со свету друзья Светы Истоминой, занявшей второе место, и что происшествие на банкете — лишь первая ласточка в этой деятельности. Поскольку Дины на свете уже не было, этот прогноз пятимесячной давности меня здорово заинтересовал.
Щелкнув по имени Михаила, я вызвал окно почтовой программы с электронным адресом написавшего комментарий. Немного подумав, набрал текст сообщения и нажал кнопку «отправить немедленно».
— Кому пишешь? — спросила Наташа.
— Одному мужику, который еще в прошлом году заподозрил, что против Дины замышляют какую-то пакость. Может быть, удастся с ним побеседовать… Пока меня не взяли к ногтю.
— А, ты говорил, что есть еще какие-то опасения?
— Поговорим в подсобке, — тихо сказал я.
Тихо мурлыкнул компьютер — пришло сообщение. Мне ответил робот: адрес, по которому я только что отправил сообщение, содержал «постоянную фатальную ошибку», то есть попросту отсутствовал на просторах Рунета. Не иначе, Михаил писал свой комментарий с временного ящика из какого-нибудь интернет-кафе.
Мы зашли в подсобку, где обычно время от времени вправляли компьютерам мозги, составляли документы и вели конфиденциальные переговоры. Здесь я и рассказал Наташе более подробно про исчезновение сестер, а также про то, что мне сообщил сегодня Виктор. Про его советы. А заодно и про «Винтер». Наташа выслушала и сделала не очень довольное лицо.
— Странный тип этот Виктор, — заявила она.
— Но он натуральным образом предлагает мне серьезную помощь, — возразил я. — И при этом даже готов немного подставиться сам.
— Все равно странно, — Наташа немного покривилась. — Что-то здесь не так. Ну какой ему смысл тебя прикрывать?
— Смысла, если честно, и я особого не вижу. Но почему бы не исходить из того, что в нашем городе есть и неплохие люди. Возьми ту же бабульку с Глушанинского.
— Ты не собираешься еще раз заглянуть туда?
— Вообще, хотелось бы. Но мне страшно встречаться с отцом Дины.
— Тогда я сама съезжу туда.
Я изумился. Ай да Наталья!
— Слушай, я просто не знаю даже…
— Не знаешь, тогда лучше молчи. И еще. Если что-нибудь сам выяснишь, неважно, от меня, или еще кого-то, прежде чем рассказывать Виктору, посоветуйся со мной. Я ведь теперь тоже в этой истории завязла, — с улыбкой, правда, невеселой, произнесла Наталья.
В агентство «Винтер» меня опять не пустили, заявив, что Дина Ткачева сейчас у них не работает. Я возразил, мол, знаю точно о ее пребывании в этих стенах поздним вечером двадцать четвертого января. Мне сказали, что я ошибаюсь.
Салон «Эль Торо» находился недалеко от метро «Рязанский проспект», на Зеленодольской. Я с трудом припарковался, втиснувшись на место только что отъехавшего «Порше», и подошел к стеклянной двери, рядом с которой имелось переговорное устройство.
Нажав кнопку, я подождал. Женский голос из динамика осведомился на предмет того, кто тут и какого черта ему здесь надо. Я ответил, что мне крайне необходимо переговорить с фотографом Игорем Авдеевым.
Здесь я попал в цель. Меня впустили и направили к нужному человеку, сидевшему в лаборатории.
Игорь Авдеев мне не очень понравился — парню лет двадцати трех очень хотелось казаться завзятым «клубнем», потому он и был прикинут в наряд, который вызывал ассоциации не то со стареющим поп-певцом, не то с невысокого пошиба сутенером. Да и его речь коренного москвича не всегда была понятной из-за нарочитого псевдоанглийского акцента и неприятной манерности. Однако его хватило ненадолго — минуты на две-три, после чего он сбился, видимо, сам того не заметив, на нормальный язык. Тем более что речь зашла сами понимаете о ком. О девушке, чье фото на распечатке я показал Игорю после обмена формальностями.
— Я сам плохо понимаю, что случилось тогда, — говорил Игорь. — Мы, в общем-то, часто проводили время вместе. Конкурс ее этот подкосил — прикинь, не успела отметить первое место, и сразу же в больницу. Приступ аппендицита. А ей уже типа ангажемент сделали по модельной теме.