— Ага, это он… Так-то он мужик пробивной, только водку жрать любит.
— А ты что предпочитаешь? «Дайкири»?
— Я предпочитаю «зеленый попугай».
Намек был понятен. Указанный коктейль стоил целое состояние, но я его заказал.
Пойло, украшенное долькой лимона, скоро появилось на стойке. Жидкость была такого же ядовито-зеленого цвета, что и нарисованный недавно на коже девушки листок.
— Мне вот интересно, — заговорил я снова, — как твои «холсты» относятся к тому, что на них краску наносят?
Галя хитро улыбнулась:
— Девушка должна получать удовольствие. И это должно быть видно окружающим.
— Своего рода критерий?
— Можно назвать и так. Кстати, кое-кто из них на это прямо «подседает».
— Своего рода эротомания?
Этот вопрос я задал преждевременно. Галя пожала плечами и переключилась на «попугая». Один из «хиппи», тот, что велел бармену заткнуться, отвалил от стойки, хлопнув приятеля по плечу, и нетвердой походкой направился к выходу.
— В любом случае, — заговорил я, лихорадочно соображая, как поправить ситуацию, — это интереснее, чем вывески расписывать.
— Тоже нужное дело, — спокойно отозвалась художница.
— Я слышал, Тамара тоже пробовала по телу работать. Только у нее не пошло.
— Это не у всех получается.
В голосе Гали я услышал нотку гордости за себя и свои таланты. Так, уже лучше…
— Давно ее не видел… По-моему, с тех пор, как она из издательства уволилась.
— Да не сама она уволилась, ее уволили… Там директор — скотина редкостная. Все пытался ее после работы придержать, понятно зачем. А когда она ему открыто сказала, что он ее как мужчина не интересует, пришлось уходить.
Я помычал, сочувственно качая головой. Пора было переходить к более решительным действиям.
— У нас ее работы есть. Моему шефу нравятся. Он хотел пригласить Зурину поработать.
— У вас редакция? Журнал?
— Издательский дом «Полиграф-Сити», — начал я вдохновенно врать.
— Что-то не слышала про такой…
— Он недавно создан. Всего месяца два.
— Ну, знаю я про такие издательские дома. Полгода там хорошо платят, а потом, когда конкуренты забьют, начинают зарплату задерживать…
— Это еще неизвестно. Может, прорвемся.
— А условия какие?
— Ты сама хочешь поработать? Мне шеф поручил только с Тамарой побеседовать. Твои работы он, наверное, не знает.
— Ты мне скажи, а я Тамаре передам.
— Не-а. Я хочу с ней сам поговорить.
— Постой… А что же ты ее тут ищешь?
— А где мне ее искать? Из того издательства она ушла, дома ее застать невозможно… Кто-то вспомнил, что она здесь, в «Пикнике» бывает… А ты ее уже сегодня увидишь?
— Покажи-ка мне удостоверение, господин журналист, — вдруг сказала Галя.
Я для вида похлопал себя по карманам. И виновато улыбнулся.
— Надо же, дома забыл… Я ведь как бы не на службе.
— Ты кем там работаешь?
— Ответственным секретарем, — сказал я. Черт, похоже, дело дохлое. Завтра утром эта Галя начнет искать несуществующий издательский дом с несуществующим ответственным секретарем. И если Тамара действительно скрывается, то она спрячется еще глубже. Может, не стоит врать?
— Галя, — сказал я. — Я вру.
— Я это уже поняла, — усмехнулась девушка. — Вали-ка ты отсюда…
— Подожди. Я сейчас все объясню. Смотри… — Я вынул фото Дины. — Это сестра Тамары.
— Я ее знаю, — сказала Галя.
— Я попал в странную историю. Дина… скажем так, провела у меня ночь. Вернее, две ночи. Это было второго и четвертого февраля. А сегодня я узнал, что она и Тамара бесследно исчезли еще двадцать шестого января. Вот я и хочу узнать, что же происходит, черт возьми! Потому что — не буду скрывать — есть информация, что ответственность за ее исчезновение могут повесить на меня. И только Тамара сможет сказать, что происходит.
— То есть от журналистики ты далек?
— Я на компьютерах работаю, — обтекаемо сказал я.
— Как тебя зовут на самом деле? — спросила Галя, подумав несколько секунд.
Вместо ответа я протянул ей водительское удостоверение.
— Хорошо, — произнесла она. — Куда тебе позвонить?
Я написал на бумажке номер мобильного телефона. Галя спрятала ее в нагрудный карман.
— Ладно, — сказала она. — Спасибо за коктейль. Если у меня будет настроение, я позвоню.
Намек был ясен. Можешь проваливать. Однако я полагал, что покидать заведение рановато. В холле были двери, ведущие в места общего пользования, и посетить одно из них казалось необходимым. Поручик Ржевский, согласно анекдоту, шикарно справился с подобной ситуацией, но я не имею офицерского звания, потому просто извинился и намекнул на то, что скоро вернусь.
Галя неуверенно повела плечом, а я вышел в пустой холл. Посетив нужное место, собрался было покинуть его, но тут дверь, жалобно взвизгнув, отворилась, и передо мной нарисовался незнакомый чернявый детина с густыми бровями — как есть Брежнев в молодости, только значительно шире. Обойти его не представлялось возможным, да ему этого и не надо было.
Ему надо было поговорить со мной. Интересно, неужели не нашлось места, более подходящего для этой цели, чем мужской сортир в богемном клубе?
— Погоди маленько, — попросил он меня.
— Чего надо?
— Да объяснить тебе, чувак, что ты зря сюда пришел…
Что произошло сразу же вслед за этим, я вряд ли смог бы вразумительно обрисовать. Во всяком случае, белые блестящие кафельные плитки, коими были облицованы стены туалета, оказались чертовски твердыми — моя голова смогла в этом убедиться моментально. Но до физиономии детины я сумел дотянуться один разок, и это меня слегка утешило. Зато он врезал мне раз пять, причем настолько грамотно, что я на какое-то время вырубился. Правда, прежде чем вырубиться, я смутно услышал страшный грохот, который, как позже понял, был звуком выносимой моим телом дверцы одной из кабинок.
VI. Шрамы на любимом животе
— А Галина, значит, ушла, пока ты валялся? — спросила Наташа.
— Ушла, конечно. Нужен я ей больно…
— По-моему, ты сделал кучу ошибок.
— Это каких же?
— Ты совершенно не умеешь располагать к себе женщин. Потому и договорился так, ни к чему не обязывающе.
— А было бы лучше, если бы я оказался у нее в постели?
Наташа поморщилась. Но не прекратила обрабатывать мою физиономию, аккуратными мазками накладывая тональный крем.
— Надо было узнать, в каком издательстве работала Тамара, с кем сотрудничает сейчас…
— Кстати, она, по-моему, живет с этим бородатым Оскаром, — заметил я.
— Это ты с чего взял? — вот теперь Наташа остановилась.
— Она сказала ему купить масла. Подсолнечного. Кто еще может дать подобное поручение? Только жена или сожительница. Ну, сестра, может быть…
— Стоп. Расскажи, как это прозвучало?
Я довольно точно привел краткий диалог Гали и Оскара. Наташа задумалась, потом усмехнулась:
— Это она его подколола так, не больше. Оскар потащился с девчонкой сам понимаешь зачем, а чтобы не перемазался в краске, Галя и посоветовала ему воспользоваться маслом — это хороший растворитель. Не бензином же краску с кожи оттирать.
— Возможно, — я тоже усмехнулся, хотя все еще чувствовал себя паршиво. Мне хотелось немного подремать, поскольку ночь провел довольно бурную. Около полуночи я получил незаслуженных плюх, затем некоторое время объяснялся с охранником клуба, который мог бы и пораньше прийти в туалет, ну а вслед за этим мне нагрубил сержант милиции, поскольку бармену стукнуло в башку вызвать наряд. Кроме того, я обнаружил пропажу почти всех денег и мобильного телефона. Сержант, похоже, был уверен, что это именно я решил устроить погром в «Пикнике», и если бы тот же бармен не заявил, что я вел себя смирно, сидеть бы мне в участке. И я превратился в потерпевшего, потому что не поленился написать заявление о пропаже денег. Трубка, как ни странно, нашлась в сортире — очевидно, моя допотопная «Моторола» не приглянулась вору, а что вероятнее всего, я просто потерял ее, пока валялся, считая звезды.