— Надо. У меня заключение экспертов есть.
— Вот и привез бы заодно.
— Хорошо, привезу. Завтра.
Разговор был окончен. Во всяком случае, телефонный. Я убрал трубку в карман, начал нашаривать выключатель. И вдруг…
— Не надо включать свет.
Вот и призраки пожаловали! Прямо Штирлиц пополам с Анной Рэдклифф! Я замер.
— Кто здесь? — надеюсь, мой вопрос прозвучал достаточно уверенным тоном.
— Ты знаешь, — повторил тот же голос. Странный голос, словно бы принадлежащий шамкающему деду. И при этом до ужаса знакомый. Когда глаза привыкли к темноте, я различил силуэт, который сидел на полу возле шкафа, прислонившись к стене.
Но я увидел и еще кое-что.
В руке этот человек держал пистолет.
XIII. Игра окончена
Наталья, похоже, еще не спала.
— Я слушаю.
— Наташа, — сказал я. — Мне надо исчезнуть.
— Так.
— Думаю, что ненадолго. Ты дома? Мобильник постоянно включен?
— Мобильник включен, но я не дома.
— В «Обероне»?
— Неважно.
— Ладно. Если у меня возникнут проблемы, я тебе заготовил «эсэмэску» с одним словом — «тревога».
— И что тогда?
— Как только получишь, сразу же звони одному человеку. Он, правда, бандит, но относится ко мне хорошо, и он — практически единственный, кто может мне помочь, если со мной что-то случится. Зовут его Владислав.
Я продиктовал телефон.
— Поняла. Что я должна ему сказать?
— Скажи ему, что Саша Жариков попал в лапы Мяснику или Носорогу. Я точно не знаю, кто это такие, но чувствую, что с такими личностями мне лучше не встречаться. Наш рыжий мерзавец тоже с ними в одной связке — так что, если его хорошенько прижать, расколется.
— Я все сделаю, Саша.
— Тогда все, я убегаю.
— Ты мне звони периодически. Хотя бы раз в час. Если ты не позвонишь сам, я позвоню этому Владиславу. Ясно?
— Думаю, это излишне.
— Ничего подобного.
— Может, ты и права. Ладно, счастливо. Жди звонков.
— Саша!
— Да?
— Постарайся не влезть в какую-нибудь беду.
— Я же говорю, просто смываюсь. От греха подальше.
— Будь хорошим мальчиком, а? Мне бы не хотелось заправлять делами «Оберона» в одиночку…
Я действительно собрался бежать. В Шатуре живут старые, еще студенческих времен, собутыльники, уж сутки-то можно перекантоваться у них. Драпать действительно было давно пора. Я это понял еще в «Макдоналдсе», когда Наташа сказала, что моим «друзьям» осталось лишь разобраться, куда я спрятал труп. А раз это знаю только я, им надо просто поймать меня и доходчиво объяснить, на сколько частей меня разберут, если я им не скажу, где находится Дина.
Дина ли? Уже одетый и с сумкой через плечо я еще раз оглядел помещение.
Под кушеткой валялся какой-то черный ком. Я нагнулся, взял его…
Черная маска с замком на месте рта! Еще одна! Вот тут-то словно пелена упала с моих глаз — теперь я точно знал, с кем проводил ночи и кого в действительности мы с Наташей схоронили у нее в погребе.
Ну и ладно, теперь главное — смыться так быстро, как только это возможно. Виктор, конечно, ждет меня к утру, но теперь это уже не имеет никакого значения. Да и «Оберон» не загнется от моего недолгого — надеюсь! — отсутствия.
Я зажег фонарь, задул свечу, затем пробрался к выходу, повернул ручку и толкнул дверь от себя. Коротко скрипнув, дверь открылась. Короткий холодный коридор, еще одна дверь. Я достал из кармана ключ, которым пользовался ночной гость, толкнул дверь… Не так… Потянул на себя. Эта дверь открылась без скрипа.
Снаружи было пусто, если не считать громилы с мохнатыми бровями. Теперь я знал, как его зовут. Илья, по кличке Носорог. Он стоял возле темного «Пежо», привалившись к капоту, и смотрел на меня очень даже недружелюбно. На улице было темно, однако я заметил в руке мохнобрового предмет, похожий на пистолет. В отличие от того, чем был вооружен предыдущий визитер, это орудие для решения демографических вопросов было направлено как раз в мою сторону.
— Пришел, — сказал громила спокойно. — Забодал ты меня, стоять тут, ждать приходится… Оружие есть?
— Нет.
— А телефон?
— Есть. — Пистолет в руке громилы помогал давать правильные ответы.
— Давай.
А вы бы что сделали? Думаю, тоже бы постарались успеть нажать на клавишу, которая автоматом отправляет сообщение на нужный номер.
— Теперь пошли, — сказал Носорог, когда моя трубка перекочевала к нему в карман. — Закрывай лавочку. Ключ сюда.
Слишком уж пустынна в это время суток наша улица, да и торец здания смотрит в сторону какой-то промзоны. Надо было что-то делать…
— Будешь орать — прибью. Побежишь — то же самое, — предупредил бровастый мои возможные действия. — Понял?.. Тогда мордой к тачке и руки назад.
Я повернулся к машине. Темно-зеленый кузов. Значит, сестер возили именно в этой машине. Теперь моя очередь.
Носорог скрутил мне руки скотчем и усадил на переднее сиденье. Ремень безопасности… Вот это ремешок — крест-накрест! Водитель при таком ремне на пассажире действительно всегда будет в безопасности. Спецзаказ, не иначе. Нечто среднее между парашютными лямками и поясом невинности…
Очевидно, чтобы я не ощущал дискомфорта от подобного унижения, громила врезал мне рукояткой пистолета по голове. Четвертый раз, мать его так!.. В общем, очнулся я только когда мы уже ехали по центральным улицам. Да и то, очнулся — слишком мягко сказано. Перед глазами все тряслось и расплывалось. В ушах шумело.
— Это опять я, — заявил Носорог, говоря в свой телефон. — Друган вроде немного в себе. Куда ехать?
Вот как? Значит, возможны варианты?
— Понял, — сказал он затем. — Кому позвонить? А, сами позвонят? Ясно.
Мы не спеша двигались по направлению к Ленинградскому. А ну, если сейчас приподнять ногу да ка-ак…
Нет. Не получится. Пока я был в короткой отключке, Носорог прикрутил мне ноги к сиденью. Все тем же проклятым скотчем.
Странно, что я вообще еду не в багажнике. И какого черта нас несет почти к центру Москвы?
Тут Носорогу позвонили. Он пробурчал несколько слов, потом немного прибавил газу, и вскоре мы оказались на ярко освещенной Тверской, среди кричащих вывесок, красивых проституток и неонового буйства.
Куда мы, черт возьми, едем? Минуту спустя я увидел, что Носорог держится точно за большим белым лимузином, кажется, «Линкольном», повторяя все его маневры. «Линкольн» двигался неспешно, ближе к правому ряду. Скоро «Пежо» поравнялся с лимузином, и на перекрестке мы уже стояли в нескольких сантиметрах один от другого, бок о бок. Тонированное стекло «Линкольна» опустилось, и я увидел совершенно аристократический профиль — узкое лицо, длинный нос и брезгливо выпяченную нижнюю губу. Энвер Тоциев. Не побрезговал, паньмаешь, лично увидеть упрямого параноика, никак не желающего примиряться с ролью козла отпущения.
Светофор переключился на зеленый, стекло в лимузине поднялось, и «Линкольн» двинулся прямо. Носорог немного отстал, перестроился, потом свернул на Моховую, и наши дороги с господином Тоциевым разошлись навсегда.
Что за черт — мы возвращались в наш район? А впрочем, не было ничего удивительного. Я не удивился и тому, что мы подъехали к знакомому зданию, а когда «Пежо» без помех въехал через гостеприимно распахнутые перед ним ворота во двор, мне осталось только уповать на Наташу и Соленого.
Потому что лишь недавно я понял, без чьей руководящей и направляющей роли не обошлось в моих злоключениях. Когда я собрался гасить свечу, стоящую в бутылке, то обнаружил на внутренней стороне стекла высохшие до состояния хрупкой пленки следы крови, и мне почти все стало ясно.
— Мы приехали, — сообщил Носорог в телефон, подруливая к черному ходу.
Не прошло и минуты, как на улицу вышел знакомый рыжий парень — наш администратор из «Оберона». Вот скотина!
Носорог вышел из машины, обошел ее вокруг и открыл дверцу с моей стороны. Потом протянул Боре нож.