«Ты чуть не заблудился там» — прошептала в ужасе девушка.
А он рассмеялся: «Господи! «Заблудился»! «Антимир»! Как можно верить во всю эту чушь?!»
Но он верил и сам. И хотел это увидеть. И именно за этим он пришел сюда сейчас.
И уже полтора часа не выходит.
Балаганщик понял, что никогда больше его не увидит, но поднялся и пошел к лабиринту, чей вход желтел в темноте. Он вспомнил карие глаза девушки, и казалось, они обвиняют его: ты убил моего парня. Ошибаешься, девочка, в этом есть и твоя вина. Он говорил тебе: «Не ходи со мной, раз боишься». Но ты пошла. И я видел, как ты вышла из балагана, в ужасе вцепившись в его локоть, испортив ему все волшебство, не дав до конца испытать то, что он хотел. Таким образом, можно сказать, что именно из-за тебя он пришел сюда вновь.
Балаганщик несколько раз обошел шатер, призывая парня откликнуться. Отозвался лишь ветер.
— Ну что ж, — балаганщик не заметил, как заговорил вслух, — значит, он все же увидел это. То, чего не видел ни один из ныне живущих, даже те двое, которые вышли… Именно поэтому они и вышли. Он счастливее нас с тобой, девочка, мы никогда не испытаем того, что почувствовал он, не познаем неведомое. Его мечта исполнилась, он получил свое чудо. И скорее всего, он был счастлив.
Но что же все-таки он видел?! Что видел он, шагая один в холодном сиянии зеркального коридора, слишком великого, чтобы обратить на человека внимание, обладающего тайной, которую, сами того не зная, вложили в него создатели-люди. Он не испытывал страха в беспощадном свете бескрайнего пространства. Он пожирал глазами бесконечность, а бесконечность пожирала его. Каждый шаг его вышибал зеркальные искры, а потом он, наверное, увидел отражения людей, которых сейчас там не было. Он видел отражения всех, кто проходил лабиринт, и всех, кто когда-либо смотрелся в эти зеркала, включая рабочих на заводе, но он не испытывал страха — это было частью тайны.
Возможно, он вышел из шатра в другом мире, но скорее всего — нет. Балаганщик не помнил, чтобы из его шатра выходил кто-либо посторонний. Парнишка и сейчас блуждает где-то в гирляндах миров, переходя из одного антимира в другой, ведь число отражений бесконечно. Он видит ответвление в стене и, не зная, что это всего лишь отражение реального хода, идет сквозь зеркало.
А познав таким образом бесконечность, он должен будет познать и вечность, не так ли?
Но это еще не все.
Ведь его что-то ведет. Он стремится к Нему и, может быть, подходит все ближе и ближе, но достигнет ли он Этого?
И что Это такое?
Балаганщик не знал. Он хотел это выяснить, но боялся.
Он завершил очередной круг, и его глаза остановились на желтом прямоугольнике света на траве перед раскрытым пологом. Балаганщик начал осторожно приближаться. Вход притягивал его, как ребенка — темная комната.
Что же все-таки все они видели?..
Он знает лабиринт как свои пять пальцев, но разве это поможет ему выйти? Нет. Он не дурак. Он не станет входить.
Но ему нужно узнать, что они видят!
Может, будет достаточно просто заглянуть внутрь?
Яркий прямоугольник входа приближался. Балаганщик почувствовал, как пот выступает на его лбу, и судорожно сглотнул.
Что же все-таки они видели?
Сердце его тревожно забилось в предчувствии, что сейчас он это узнает. Вцепившись обеими руками в край полога, он заглянул внутрь.
Редкие желтоватые лампочки, спрятанные в углах между стенами и потолком, многократно отразившись, заливали огромное пространство волшебным сиянием. Длинный коридор пологой дугой уходил в сторону, таинственно мерцая, словно приглашая следовать за собой. Многократное отражение его испуганных глаз. А там, где коридор закруглялся, намекая на возможность увидеть запрещенную глазам людей перевернутую восьмерку — символ бесконечности, — там, в легкой и невозможной Здесь тени, было…