— Я сама вас всех переживу!.. — оскорбилась Гапа и отошла в сторону.
Банкетный зал был снят недалеко от кладбища. Когда все расселись, в роли распорядителя выступил Нестор Сахно. Он сидел рядом с женой убитого.
— Уважаемая Ольга, близкие и сослуживцы, позвольте мне в этот скорбный час…
Нестор пообещал достать убийцу из-под земли и описал недлинный, но извилистый жизненный путь покойного. Оказывается, их пути когда-то пересекались, и он хорошо знал бывшего директора. Затем было дано обещание не оставить в беде вдову, на что Гапа тихо заметила:
— Подождал бы хоть немного для приличия.
Сотрудники «Парадиз-сити» сидели у края стола и могли совершенно свободно обмениваться впечатлениями, уверенные, что их не расслышат. В зале тихо звучала траурная музыка.
— У вас только одно на уме! — поддела Гапу главный бухгалтер. — Насмотритесь вечером по телевизору порнухи, а потом никому прохода не даете. Вы ей еще Мыколу моего припишите.
— Именно твоего!
— Давайте лучше помянем Николая, — предложил Кузьмич, — никому ничего плохого он не сделал, не пойму я, за что его убили. Кому надо было?
Гапа обиженно поджала губы.
— Не видишь, как Нестор около этой красивой увивается? Она ни одной слезы даже не уронила. Вот и соображай, кому надо было, а то мозги пропил и думаешь, что и все остальные такие же. Неспроста, ох неспроста он возле нее трется.
— Ну и не из-за того, о чем вы с вашим болезненным воображением думаете, — возразила Гапе главный бухгалтер. — Между прочим, Нестор единственный порядочный человек, который помог ей в трудную минуту.
А Лиза вспомнила про кассету и подумала о том, что ключ к разгадке убийства находится у нее, а к пропаже денег уж точно. Кассета, где сидели вместе Семен и первый директор Пройдоха, все объясняла.
Пока Семен Фасонов, не торопясь, продавал квартиры, его подельщик, Пройдоха, собрал три четвертых части денег по поддельному паспорту и сбежал с ними за границу. Там они их поделили, сохранив на расчетном счете тот минимум, на который можно возвести дом. Пенки собрал Семен, оставив двум остальным пайщикам головную боль.
А старушка Гапа откровенно намекает на любовную интрижку, на связь Нестора и молодой красивой вдовы Ольги. Какие еще выводы может сделать Гапа, если вдова, вместо того чтобы быть безутешной, вон как улыбается Нестору, подумала Лиза.
А в это время на противоположном конце стола между Ольгой и Нестором шел оживленный разговор. Он склонялся к ее уху и что-то шептал. А она, забыв про поминки, неприлично улыбалась.
За столом сидели уже с час с лишним. Языки у народа потихоньку развязались. Кузьмич пустил слезу, вспоминая о доброте убитого. Гапа и Любовь Гурьевна отодвинулись от него и жалели о том, что придется возвращаться вместе. Машина была одна на всех. Наконец задвигали стульями.
Слишком молодая и красивая вдова подошла к Лизе. Ее сопровождал Нестор Сахно. Красавица повернулась к нему и повелительно дернула бровями. Нестор прокашлялся и глухим голосом сказал Лизе:
— Машину Николая Ивановича, вашего бывшего директора, надо перегнать к Оленьке домой.
— В чем вопрос, — сказала Лиза, — ключи в столе лежат.
Красавица-вдова, удовлетворенная ответом, дальше сама стала давать распоряжения:
— Соберите также его личные вещи и сложите в машину.
Лиза внутренне возмутилась. По какому праву она командует?
Приезжай и собирай сама. Поэтому она твердо заявила:
— Личных вещей у него в кабинете не было.
Красотка капризно сжала губы.
— Были! Кассеты были, несколько штук. Фильм «Гусарская баллада» и туфли новые, один раз одеванные. Вот и положите все это в машину. А химчистку салона я, так и быть, сама сделаю. Вы, если я не ошибаюсь, ездили на «Тойоте»?
Красотка Ольга испепеляла взглядом Лизу. Правда, и в ответ получала то же самое. Как жалела сейчас Лиза, что так стиралась выбить ей материальную помощь.
— За машиной можете в любое время приехать! — улыбаясь ядовитой улыбкой, сказала Лиза. — А насчет чистоты салона можете не сомневаться. Он чист, но если вы собираетесь жить в машине, тогда, конечно, отдадим ее в химчистку. Не переживайте так сильно! Приезжайте!
— Провожу друзей и непременно подъеду!
Обменявшись на прощание легкими кивками, дамы отвернулись друг от друга.
— Сочувствую, Елизавета, — с сожалением сказала Гапа, слышавшая разговор, — работать тебе у нас, видно, не придется. Сожрет тебя эта стерва, хотя и не пойму я, где ты ей дорогу перешла.
— А я не собиралась оставаться здесь, — холодно сказала Лиза, усаживаясь на заднее сиденье автомобиля.