— Есть, но не весь. Нет того, что у Семена Фасонова, у риелторской фирмы «Гранд-жилье».
— А не было ли там какой-нибудь хитрости?
— Была, — главный бухгалтер согласно кивнула, — все так делают. Деньги можно получить сегодня, а на наш расчетный счет внести только завтра. А в это время с ними поиграть. Если суммы большие и срок, в течение которого они находятся в твоем распоряжении, достаточный, чтобы их покрутить, то можно выкрутить вполне приличные проценты. За год, например, по минимуму может набежать десять процентов. Прикинь, какая это будет сумма со ста пятидесяти миллионов?
— То есть вы хотите сказать, что «Гранд-жилье» с опозданием вносил деньги на наш расчетный счет?
— Ничего я не хочу сказать. Ты спросила, я ответила.
Лиза задумчиво шла к машине. Получается, что директор банка в настоящее время пользуется деньгами жильцов-инвесторов, а до этого их успела покрутить риелторская фирма. Надо будет поднять договор и посмотреть проценты по депозиту, подумала Лиза, а то, может быть, он под такой мизерный процент положен, что и разговаривать о нем не стоит?
Бедные будущие жильцы, знали бы они, кому деньги отдали!
— Но строить обязательно будут?! — полувопросительно, полуутвердительно сказала Лиза.
— А куда им и нам деваться? Построить дом — это единственный вариант всем сухими выйти из воды. Сто девяносто восемь инвесторов, если их обмануть, из-под земли достанут и Помпея, и Фасонова, и Нестора Сахно. Терпение скоро у народа лопнет.
— А разве уже не лопнуло?
Лиза имела в виду убийство генерального директора Капецкого Николая Ивановича. Ведь первое, что приходит на ум, когда строительная фирма не выполняет своих обязательств, это обвинить в убийстве возмущенных обманутых будущих жильцов. Любовь Гурьевна промолчала в ответ. Перед тем как сесть в машину, она дала Лизе один короткий совет:
— Елизавета, я смотрю, ты неглупая девочка. Послушайся умного совета, не копай слишком глубоко. Твой предшественник Капецкий, я думаю, погорел на этом.
Что имела в виду главный бухгалтер, Лиза не успела спросить. Они садились в машину с предупредительно открытыми Мыколой дверцами. Водитель вовсю старался показать свое усердие. Когда они выехали за ворота, Лизе впервые за день пришла неожиданная мысль о том, что за всеми заботами и хлопотами она напрочь забыла об опасности, грозящей ей как генеральному директору. Ну и слава богу. Интуиция подсказывала, что бояться нечего.
У нотариуса очереди не было, и они сразу заверили новые карточки с образцами подписей. Нотариус, молодая симпатичная блондинка, имела отличную память.
— В течение двух лет у вас уже четвертый директор, — сказала она Любови Гурьевне.
Та многозначительно улыбнулась:
— Через три дня снова приду! Пятый будет!
«Странно, — подумала Лиза, когда они вышли из нотариальной конторы. — Я всем на фирме сказала, что меня поставили на неделю, и вдруг главный бухгалтер заявляет, что через три дня придет новый директор. Откуда у нее такая информация? Спросить или нет?» Лиза решила промолчать. Если главбух просто обмолвилась — это одно, а если она каким-либо образом причастна? Посоветовала же не копать слишком глубоко.
Лиза решила, как куртку, застегнуть на молнию душу. Хотя это же натуральный шизофренический бред — подозревать каждого человека в совершении преступления. Не может Любовь Гурьевна быть причастна к убийству. Иначе она не предупреждала бы ее быть поаккуратнее с языком.
— Я ещё хотела бы заехать в риелторскую фирму «Гранд-жилье», — сказала Лиза водителю. — Вы, Мыкола, довезете меня туда, а то я город плохо знаю?
— Они с банком рядом сидят! — успокоила ее главный бухгалтер. — Только ты сначала зайдешь к Помпею и попросишь его поставить резолюцию на заявлении жены Капецкого.
Она протянула Лизе написанное от руки заявление на материальную помощь.
— Она разве приходила? — удивилась Лиза.
— О господи, я сама от руки его написала! Кто ее почерк знает? Подпишет Помпей, и можно будет снять деньги с расчетного счета.
— А где их еще можно взять?
Главный бухгалтер посчитала, что информация, которую она сейчас сообщит Лизе, не составляет никакой тайны, тем более криминала.