Еще на зоне выяснил: Анна в Москве, у троюродного брата.
С зоны возвращался через Москву. Заехал там к другану Вовану. Чалились на зоне вместе, здорово за это время подружились. Виталик приехал к Вовану не просто навестить, а с личной просьбой. Выяснить, где живет Гудкова Анна. Вован мог это сделать. У него полно друзей, в том числе и в ментовке, и он запросто мог попросить пробить ее по ментовской базе.
Виталик не хотел, но пришлось выпить за встречу. Потом еще и еще. Пить по-европейски они не умеют, только до отказа! Впрочем, выпивка — это еще не предел мечтаний. Вован, по законам гостеприимства, должен угостить братана «по полной»!
Предложил дозу. Там, за колючкой, они несколько раз ширялись на пару (чуть ли не на брудершафт) «в знак дружбы». Вован где хочешь достанет все, что угодно. Тем более на зоне. Дом родной! Как-никак, третья отсидка! Все статьи вполне приличные, да и сам по себе Вован — бродяга правильный, так что уважение к нему на зоне вполне заслуженное.
Виталик не собирался на воле ширяться. Всем известно, к чему приводят наркотики. Но ему нужна была информация, и пренебрегать законами гостеприимства он не стал.
Доза легла на алкоголь как родная, что называется, в кайф! Не забыв о цели своего прибытия, попросил Вована прозвониться насчет Анны. Через полчаса на бумажке в кармане у Виталика лежал адрес Анны. Теперь его нужно было обмыть.
На следующий день Фредди почувствовал конец света. Отходняк был тяжел. Пузырь водяры вернул Виталика к жизни только наполовину. Нужна была доза, и Вован ее обеспечил в лучшем виде. Гостеприимный хозяин уснул, а Виталик, полный радужных надежд, отправился по известному адресу.
Самое интересное, что, кажется, «шалость с огнем» для Анны сошла с рук. Елена Станиславовна решила, что она здесь ни при чем. А Анна уже приготовилась к самому худшему.
Сейчас Гудкова чувствовала, что была не права. Конечно, эта любовная сцена Рафа с начальницей стала жестоким ударом, и все же не стоила такой расплаты.
За время, проведенное дома (одной ехать отдыхать не хотелось, настроения не было), Анна закончила водительские курсы, сдала на права и теперь наслаждалась подарком мужа, машиной. Езда на «Пежо» здорово ее успокаивала. Специально выезжала за город.
Когда трасса была посвободнее, набирала скорость, наполнялась новым необычным ощущением — абсолютным владением стальной лошадкой. В эти мгновения она полностью прощала за эту интрижку своего мужа. Теперь про себя она его так называла, хотя официального предложения стать женой он не делал.
Анна наслаждалась отпуском. Не беда, что проводила его практически одна. В этом и свой плюс был — ссориться не с кем. Кроме «авторалли», у Анны были и другие интересы. Задень успевала походить по музеям, выставкам, театрам, часок вздремнуть, приготовить что-нибудь на скорую руку, а там и Рафаэль приходил.
…Сегодня вот только почему-то рано пришел. Заглянув в глазок, Анна улыбнулась. В глазок был виден огромный букет роз — не часто Рафик ее так баловал!
Женщина открыла дверь и остолбенела: перед ней с букетом роз стоял бывший муженек и улыбался во весь щербатый рот.
«Что-то во рту сильно поредело. Шевелюра тоже, кажется, погуще была. А вроде не так много времени прошло… А рожа-то, рожа! Что это с ним? Щека как у Фредди Крюгера… Щетина как на сапожной щетке!» Пока Анна стояла у порога с открытым ртом, Виталик протиснулся в квартиру.
Мимоходом сунул в руки букет:
— Это тебе!
Ну и шлейф изо рта! Это же сколько дней он квасил!.. Как вот от него теперь избавиться?! Надо его выставить, но как бы это сделать повежливее, а то он вспыльчивый, непредсказуемый, тем более в таком состоянии!
— Спасибо, конечно, но…
Но Виталик уже перемещался в глубь квартиры. Анна поспешила следом. Виталик был какой-то не такой. Помимо изуродованной щеки, Анну пугал взгляд. Какой-то нечеловеческий, стеклянный. Но незваный гость уже восседал на диване.
— Послушай, Виталик! Я тебя, по-моему, не приглашала!
— А какие проблемы? Могла бы и пригласить! Два года не виделись!
— Послушай! Я замужняя женщина, сейчас придет муж…
— Заткнись!..
Мгновение назад экс-муженек казался душкой, а сейчас будто в злобного черта превратился. Перемена была разительна. Но Виталик тут же взял себя в руки.
— Извини. Я думал, все будет по-другому!
— Ты думал, я тебе брошусь на шею?