Наверное, строители… Но Андрея беспокоила сама форма этих куч. В них будто и вправду угадывались части человеческого тела — вот будто голова, сжимаемая ладонями, вот согнутая нога. Все это было покрыто пылью, значит, оно уже очень давно лежит здесь.
За спиной раздался шум: это, наверное, Клетчатый уже лезет в дыру. Андрей быстро пошел вперед. Опять стена, поворот. Теперь налево. Лестница вниз. Андрей чувствовал, что уже весь дрожит от ужаса.
Справа в стену были вделаны перила. Андрей стал спускаться, держась за металлическую полосу; что-то беспокоило его в этой лестнице, в этих перилах, но он не мог понять — что… Вдруг позади послышался странный звук, это не могли быть шаги человека — что-то другое…
Мягкое дрожащее тельце ткнулось ему в ногу, второе протиснулось меж ступней.
Кролики!
Они скатились по лестнице и исчезли в темноте, за следующим пролетом. Андрей успел заметить, что их туловища опоясаны веревками, а на спине прикреплены какие-то предметы, размером с зажигалку.
Датчики!
Они должны что-то показать, наличие какой-то массы. Еще главный говорил об излучении, которое вывело из строя сотовые телефоны… Андрей не знал, чего он боится больше: смерти, которая ждала его позади, или неизвестности — впереди.
Кто ж выбирает смерть? Андрей двинулся вперед. И увидел вдали, в конце коридора, который, похоже, был симметричен верхнему, слабый желтый свет.
18Вот уже с полчаса не происходило ничего. Андрей вышел в обыкновенный бетонный коридор, освещенный зарешеченными лампами, такими же, как в фабричных постройках наверху, и это успокоило его. Вдоль стен тянулись трубы и кабели, словно в туннелях метро. По обеим сторонам, плавно огибаемые кабелями, чернели железные двери. Андрей подергал одну — заперто, подергал другую, открыл — комната. Вошел. Внутри — стеллажи, столы, на столах — облупленные приборы, кольца проводов, все старое, пыльное… На потолке — круглый тусклый плафон. Новая дверь и снова коридор.
Вскоре ему стало ясно, что он заблудился в подземном лабиринте. Это, конечно, страшно, но опять же не страшнее человека с пистолетом в руке — пустое, заброшенное подземелье…
Но пустое ли? Почему здесь горит свет? Почему так сухо и тепло? И почему Главный сказал, что на верхнем уровне никого нет? Что — на других, нижних уровнях может кто-то быть?
Кто может быть в подземелье, которое замуровано уже много лет?
Андрей понимал, что, пройдя лестницу, уже переместился на следующий уровень. И даже, скорее, не на один, а на два, потому что лестница состояла из двух пролетов.
И вдруг он понял: лестница! То была не просто лестница, а та самая, из его сегодняшнего сна. Именно эти перила, сделанные из железной полосы, закрученные на конце в кокетливую улитку, словно мастер хотел хоть как-то оживить суровые интерьеры подземелья. Именно эти ступени развалились у него под ногами, превратившись в скомканное одеяло, именно эти перила растаяли в руке, когда он выпал из сна…
Он замер, прислушиваясь, будто стараясь уловить далекий знакомый голос: «Спаси меня!»
Тишина. Только чуть слышно потрескивает лампа… Да, лампа издает звуки, потому что ей осталось недолго светить. Андрей знал: тихое характерное потрескивание означает, что она скоро перегорит.
Кто-то должен менять эти лампы! Допустим, здесь, в замурованном подземелье, есть люди. Невероятно, но все же… Если даже они настроены враждебно, то к кому? К бандитам — да! Но при чем тут Андрей? Может быть, именно у этих людей он и найдет спасение? А если это вовсе не люди?
И тут он понял, вернее, почувствовал — поверил наконец — в немыслимую истину, которая с самого утра складывалась из кусков, словно разорванная картинка. Все его домыслы, догадки, обрывки подслушанных разговоров, предчувствия — свидетельствовали об одном:
— Индия есть, Индия где-то рядом, Индия находится здесь!
В этом подземелье… Бандиты — или кто там они на самом деле? — знают о ее существовании. У них есть ее изображение, составленное сенсором, человеком, который способен улавливать телепатические волны. Этого человека убили, Клетчатый убил, «шлепнул», потому что здесь ведется какая-то игра, серьезная, как догадался дед, не на жизнь, а на смерть.
Те же самые волны, проникнув сквозь толщу земли и бетона, стали причиной сновидений, они мучили Андрея, возбудили в нем любовь, они заставили деда написать ее портрет… И она ждет, она зовет его!
Андрей открыл очередную дверь и отпрянул: за дверью простирался зад. Он был квадратный, метров семь в поперечнике. В центре стоял какой-то продолговатый, предмет, хорошо знакомый Андрею, но он не сразу узнал его — слишком это было неуместно здесь.