— Вадик? Лобов говорит. Слушай, сделай одолжение. Мне надо снова попасть в квартиру Купцова… В прошлый раз мне не удалось побывать в кабинете писателя. Хочу осмотреть… Ну, бумаги, записи, в компьютере покопаться… Ты же потребовал от меня доказательств, а я еще не все окончательно прояснил… Когда проясню? В общем-то уже почти прояснил, но ведь говорю, что надо прояснить окончательно… Чтобы все утряслось и легло один к одному… Да нет, ты мне не нужен, я один справлюсь… Ну с какой стати я ей позвоню? Кто я такой? А ты — следователь, имеешь полное право напроситься в гости, мягко говоря… Нуда, меня напросить… Есть соображения, есть. И даже больше. Есть гипотеза. Думаю, что интуиция меня и сейчас не подводит… Спасибо, Вадик. Жду звонка.
Зазвонил мобильный.
— Да, Ириша! Уже на ногах… Пока не дергают, а потому начинаю дергаться сам… Думаю выбраться к вечеру по делу. Но приду вовремя, не волнуйся. Целую.
«Ключики подобрать… Ключики подобрать… — как заведенный, вполголоса бормотал Лобов. Он всегда работал так — проговаривал все вслух, будто текст читал. Это помогало мыслить четко, логически неуязвимо. — Интересно, в каких отношениях был Ильичев с Купцовым и его женой? Надо непременно поинтересоваться у Веснянской, если увижу ее… А если не увижу?.. Ерунда, увижу, — успокоил он себя. — На похороны схожу, в конце концов…»
Позвонил Сырцов:
— Веснянская до шести принимает друзей с соболезнованиями. Но в семь она ждет тебя… Нет, спектакля у нее сегодня нет. Да и какой спектакль в ее-то состоянии! Тело в морге, привезут завтра. Похороны послезавтра, после отпевания. Удачи.
* * *Веснянская встретила Лобова приветливо. Она старалась держать себя в руках, хотя события минувших суток явственно отразились на ее внешнем виде: лицо осунувшееся, кожа потемневшая, движения неуверенные и замедленные.
— Проходите, пожалуйста, — жестом пригласила она Лобова в квартиру.
— Спасибо, Ольга Леонтьевна. — Лобов перешагнул порог и снял пальто. — Если вы позволите, я бы осмотрел кабинет Валериана Константиновича. Знаете, чисто профессиональное любопытство. Может, найду что-нибудь, объясняющее мотивы его самоубийства… Простите, — прошептал он, заметив, что на глазах у вдовы сверкнули две слезинки.
— Ничего, — грустно улыбнулась она. — Ничего не попишешь. У вас работа. А его… Его уже не вернуть… Проходите, вот его кабинет, да вы знаете… Я, простите, буду в спальне…
Лобов вошел в кабинет. С первого взгляда его поразил прямо-таки лощеный порядок, царивший там. Все было аккуратно расставлено по своим местам. Аккуратные стеллажи с книгами, полки над письменным столом. В углу кабинета мягкий старинный диван с валиками. Около него, на большом столе, компьютер.
— Валериан любил порядок.
Лобов вздрогнул и обернулся — на пороге стояла Веснянская.
— Порядок был его маникальной идеей…
— Ольга Леонтьевна, не могли бы вы включить компьютер? Вы ведь наверняка знаете пароль, — попросил он.
Актриса подошла к столу и нажала кнопку системного блока. Компьютер мягко заурчал, загорелся монитор.
— Я плохо разбираюсь в этой технике, — сказала она. — Но пароль помню, конечно.
Веснянская набрала на клавиатуре нужную комбинацию, нажала кнопку «enter» и отошла от компьютера, уступая место Лобову. Вскоре он увидел заставку монитора — смерть в белом саване с косой за плечом. От неожиданности он вздрогнул и снова оглянулся. Некоторое время Веснянская горящими глазами рассматривала картинку, потом вздохнула и промолвила едва слышно:
— Как это кстати… — Перевела взгляд на Лобова и сказала: — Валериан вообще был большой выдумщик. Ну, вы это можете знать по сюжетам его книг… Так вот, он периодически менял экранные заставки… Однако этой, — она чуть двинула рукой в сторону монитора, — этой я еще не видела… Она приходит, не предупреждая…
— Кто она? — не понял Лобов.
— Она, — актриса кивнула на монитор. — Смерть… Но он, видимо, думал о ней… Ах, Валериан, Валериан, — она всхлипнула и поднесла к глазам платочек.
— Ольга Леонтьевна, успокойтесь, возьмите себя в руки, — Лобов взял ее под локоть. — Вам помочь?
— Ни к чему, — покачала она головой. — Я практически пришла в себя, только вот этот рисунок… снова напомнил… Я не буду вам мешать, занимайтесь. Но только единственная просьба. Сегодня я принимала друзей, завтра привезут Валериана… Устала что-то, знаете… Если можно, то максимально ускорьте вашу работу.
— Конечно, Ольга Леонтьевна, я недолго.