Человеку стало больно и страшно.
Забыв о близкой гибели своей, о возлюбленной, о том, что надо высматривать в ночи тени шлюпок, он мысленно, из последних сил, помогал Господу Богу своему: подставлял плечо, поддерживал, а там, где ступени небесной лестницы подгнили и обломились, не гнушался подставить вместо них ладони свои.
И чем больше он старался, тем сильнее — совершенно неизвестно почему — налегал на свое весло правый гребец седьмой шлюпки, и нос ее уходил влево, туда, где барахтались в воде и во тьме еще не видимые со шлюпки гибнущие люди.
Леонид Панасенко С МАКОНДО СВЯЗИ НЕТ?
Ему снились беззубые нищие, которые жалобно и просяще открывали провалы ртов. Они хватали его за одежду, мычали, и он, содрогаясь от жалости и омерзения, достал из кармана горсть сахарно-белых, исключительно крепких зубов и бросил нищим… Оборванцы и калеки упали на землю, сплелись в дорожной пыли, подбирая сверкающие фасолины и заселяя ими рты. Он бросил еще горсть и еще. Так продолжалось, пока чей-то властный голос не сказал за его спиной: «А теперь веди их к воде, залечи раны и смой струпья. Они дети твои». Он хотел возразить, что такое под силу только богу, но не посмел и повел ораву к реке, раздавая по дороге коренные зубы тем, кому они не достались. «Не забудь собрать их болячки, — напомнил все тот же голос. — Собери и сожги их. И проследи, чтобы до конца прогорело. Не то они вернутся и опять осядут на людей».
Зазвонил телефон. Кошмар прервался — нищие отступили, растаяли в сумерках спальни. Звонки шли долгие, требовательные, по-видимому, междугородные.
— Алло, — сказал Габриэль, сонно придерживаясь за стену. В трубке что-то щелкало и гудело, будто сюда долетало гудение проводов, бегущих от города через непроходимые заросли и топи, взбирающихся в ночи на горы и пересекающих пронзенные ветром саванны.
— Слушаю, — повторил писатель уже раздраженно. В трубке теперь монотонно шелестело: на другом конце провода шел бесконечный нудный дождь.
— …так ты приедешь, отец? — неожиданно прорвался мужской голос, словно продолжая прерванный разговор, и в трубке зачастили гудки отбоя.
Габриэль зевнул. Хорошо, что кто-то ошибся номером или на станции ошиблись. Уж лучше подняться среди ночи, чем раздавать во сне зубы нищим и юродивым.
Он не стал возвращаться в спальню, так как не был уверен — заснет ли, прилег в кабинете. Если сон не придет, можно будет зажечь настольную лампу и поработать.
По-видимому, он все-таки задремал. Телефон грянул вновь и вновь напугал, потому что ночные звонки всегда таинственны и означают или беду, или чью-то глупость. Впрочем, чужая глупость тоже беда.
— Вам не надоело? — зло спросил писатель, когда вместо ответа услышал в трубке то ли шелест дождя, то ли чье-то дыхание.
Далекий голос на сей раз принадлежал женщине. Он терялся в дебрях проводов, падал в топи, цеплялся за лианы. Кроме того, его нещадно трепал ветер саванны.
— Прости, отец… — сказала женщина. — У нас один аппарат… На весь город… Все хотят услышать твой голос… опять дожди… Мы послали тебе фрукты… еще корзинку… будем звонить…
Снова зачастили гудки отбоя.
— Очень мне нужны ваши фрукты, — пробормотал Габриэль, досадуя, что эти глупые звонки могут разбудить жену и детей. — В Боготе полно многодетных папаш. Но при чем здесь я, черт побери?!
На удивление самому себе он вновь заснул — крепко, без сновидений, не подозревая, что подсознание недаром приводило нищих и что ночные звонки обернутся удивительными, неслыханными хлопотами.
За завтраком в дом ворвался давнишний приятель Габриэля.
Все понятно, — сказал он, переводя дыхание. — Ты, конечно, еще и не раскрывал утренние газеты?
— Я давно не верю, что газеты еще могут чем-либо удивить мир, — улыбнулся писатель. — К тому же неужели тебя не волнует аромат этого отменного кофе?
— Меня волнует вот эта статья, — сказал приятель. — Завтра ее перепечатают все газеты мира.
Габриэль пробежал текст, снабженный броским заголовком: «Материализация выдумки или эффект «куриной слепоты»?»:
«В бассейне реки Магдалены в труднодоступных тропических лесах обнаружено селение Макондо, точь-в-точь соответствующее захолустному мирку, изображенному в романе нашего знаменитого писателя Габриэля… Имена его обитателей и факты их биографий, история городка поразительно совпадают с выдумкой писателя, который, как известно, прототипом Макондо объявил городок своего детства Аракатаку.