Исследование, проведенное Национальным институтом неврологии Великобритании, в котором участвовали девять крупных клиник, показало: из более чем пятисот возвращенцев с того света лишь пятеро смогли отчетливо вспомнить, что они при этом видели. По мнению ученых, 30–40 процентов больных, описывающих свои астральные путешествия — просто-напросто люди с неустойчивой психикой.
Некоторые психиатры уточняют по этому поводу, что «жизнь после жизни» — не что иное, как синдром расстроенного сознания. С психопатологических позиций они рассматривают данный феномен как одно из проявлений «поисковой реакции» — защитно-адаптационного механизма мозга, то есть как психическую активность в границах нормы. Если при клинической смерти возникают такого рода переживания, то это означает лишь, что мозг еще способен защищаться.
А швейцарские ученые обнаружили часть мозга, которая, с их слов, позволяет увидеть себя со стороны любому человеку. Это произошло, когда неврологи больницы Женевского университета проводили обследование пациентки, страдающей эпилепсией. В статье, опубликованной в известном британском научном журнале «Nature», ученые утверждают, что одна из извилин в правой части коры нашего головного мозга собирает информацию, поступающую из разных его отделов, и формирует представление о том, где находится тело. Если сигналы нескольких нервов дают сбой, то мозг рисует искаженную картину, из-за чего человек и наблюдает себя как бы со стороны.
Такого рода объяснения находятся и для прочих околосмертных «спецэффектов». На недавней конференции «Клиническая смерть: современные исследования» в Мельбурне психолог Пайэлл Уотсон предположил: когда мы умираем, то просто вспоминаем свое рождение. Ведь впервые мы сталкиваемся со смертью в тот самый момент, когда преодолеваем десятисантиметровый родовой путь, считает ученый.
— Ощущения плода в этот момент, возможно, напоминают разные стадии умирания, — говорит Уотсон. — Но не являются ли тогда предсмертные видения человека трансформированным переживанием родовой травмы — естественно, с наложением индивидуального житейского и мистического опыта?
Есть и версия, что все эти переживания — лишь сон. К такому заключению пришел профессор Кевин Нельсон, невролог из университета Лексингтона, штат Кентукки. «Ощущение умирающего, что он окружен белым светом, может объясняться иной деятельностью глаза во время «быстрого сна» — фазы, когда нас посещают сновидения», — поясняет исследователь. По его мнению, особенности системы пробуждения человека, когда стадия быстрого сна совпадает с бодрствованием, вполне могут способствовать возникновению предсмертных ощущений.
А почему перед глазами умирающего подчас проносятся картины прожитой жизни? Если процесс умирания начинается с более новых структур мозга, а завершается более «древними», то восстановление этих функций происходит в обратной последовательности — оттого-то первыми в нашей памяти и всплывают наиболее запечатлевшиеся кадры отдаленного прошлого.
Впрочем, если вдуматься — что все эти «разоблачения» ученых по большому счету меняют? Лично я ощущениям, описываемым «возвращенцами», — верю. Ибо понимаю, что эмоции каждого из нас в экстремальные моменты индивидуальны и неповторимы. К тому же, уверен, найдутся тысячи людей, что и в повседневной жизни пережили нечто подобное. «У меня появилось ощущение, что я вижу и слышу больше, чем мне нужно, — рассказывает одна из таких очевидцев, академик Наталья Бехтерева. — Как будто сны и не сны. Это были шаги, запахи… Я пыталась себя уговорить, что этого не может быть. Пробовала кое-какие фармакологические препараты, но, кроме неприятностей, они ничего не дали…»
Впрочем, сами по себе астральные видения — да простят меня пережившие их — не так уж и важны. Главное здесь — сам факт прикосновения к смерти и испытанное при этом потрясение, шок. И чем этот процесс продолжительнее, тем глубже и мощнее перемены, которые он способен вызывать в сознании человека.
Околосмертный опыт как посланиеСогласитесь, что подвергнуть сомнению в наш век высоких технологий можно все. В свое время скептики объявили виртуальной, не происходившей на самом деле даже войну в Заливе. Точно так же можно и объяснить все сущее, да и не только его.
Почему даже Библия так мало говорит о том, что происходит с человеком после смерти? Отчего нет в ней детальных описаний загробной жизни, подтверждающих существование оной? Этому тоже найдено объяснение. Если бы такие доказательства были ясными и неопровержимыми, то призыв к творчеству, к добру и самосовершенствованию звучал бы как жестко навязываемый императив. Не имея свободы выбора, человек был бы уничтожен как личность. А ведь перед лицом Творца, полагал Александр Мень, мы только тогда являемся его образом, когда свободно и добровольно идем ему навстречу, когда совершаем прыжок через пропасть, когда осуществляем, как говорил один из величайших умов XVII столетия Блез Паскаль, риск веры.