Следующий запрос в мировую паутину был сделан Жаровым на словосочетание «Обитель на белой горе». И здесь его ждало разочарование: как это часто случается, ответ поставил перед ним новый вопрос. «Обитель на белой горе» была всего лишь подмосковной турбазой, которая предлагала «великолепный зимний отдых, катание на горных и беговых лыжах, верховую езду, бассейн, сауну…»
Жаров не помнил дословно содержания неоконченного письма, но ему все же казалось, что за словами «Белая гора» должно стоять нечто большее…
Итак, что же случилось 15-го июля в татарской деревне у подножья Медведь-горы?
Кто-то наблюдал за Лизой Донцовой в течение нескольких дней и делал это с большим упорством, несмотря на изнурительную жару.
Утром 15-го этот человек каким-то образом отравил девушку, рассчитывая, что смерть наступит через несколько часов и будет выглядеть как несчастный случай, тепловой удар.
В то же самое время с девушкой начинают происходить события, не имеющие отношения к готовящемуся убийству. Лиза ссорится со Щегловым, он отвозит ее на новую квартиру и расстается с нею. Девушка идет на пляж. Там появляется молодой человек… Трудно, конечно, поверить в «любовь с первого взгляда», но кто их поймет, это поколение? Ведь ходят же они на дискотеку, где гасят свет, и все занимаются повальным сексом, что для них естественно. Ну, допустим, девушка была брошена. Она пожелала отомстить своему любовнику, и тут появился Олег…
Впрочем, в эту версию не вписывается кулон. Олег не совершал жестокого убийства своими руками, иначе на его теле были бы характерные ссадины. Может быть, он был наводящим, отвлекал жертву, пока с запада на пляж не подошли еще двое?
Стоп! Рана на ее голове, пустой флакон из-под духов… Значит, Олег все же частично говорил правду… Но неужели эта рана действительно результат того, что девушка случайно упала, выходя из воды? Пожалуй, в этой ситуации такая случайность невозможна.
Так или иначе, Олег уходит со сцены, прихватив деталь рек-, визита — сумочку. И тут же появляется некто или — если этот человек не возвращался на пляж дважды, оставив две цепочки следов, — некие двое. И они убивают девушку.
По всей логике, этот некто не мог быть отравителем: зачем убивать ее во второй раз?
И вряд ли это был случайный человек.
Сделав свое дело, убийца (или двое убийц) уходит, но на пляж спускается наблюдатель, он же отравитель. Получается, что за девушкой охотились сразу две независимые силы, которые не знали о действиях друг друга, но обе одинаково желали смерти своей жертве. Кем же она была, эта несчастная Лиза Донцова, если для ее уничтожения понадобилось применить столько изощренных средств?
Жаров не любил заводить будильник: его принципом было вставать, когда сон пройдет сам по себе, иначе весь день будешь ходить с чугунной головой. Обычно он самопроизвольно просыпался около восьми, но сегодня, просидев до трех ночи в Интернете, продолжал мирно дрыхнуть и в восемь, и в девять… В половине десятого его разбудил телефонный звонок. Это был Пилипенко.
— У меня в машине есть одно место, — сказал он. — Можем за тобой заехать.
— Куда направляемся? — бодрым голосом спросил Жаров, но следователь почему-то все равно понял, что его друг только что разлепил глаза.
— Успеешь почистить зубы, а побриться — вряд ли. Едем снова в сторону Артека.
— Новые подробности? У меня, знаешь ли, тоже…
— Все свое «тоже» расскажешь по пути. Дело уже другое. Та женщина, которая была найдена на автобусной останове в Мисхоре. Короче, выходи на улицу, мы, видишь ли, спешим.
Машина подъехала через пять минут, Жаров едва успел одеться. За рулем «уазика» был Клюев. Пилипенко сидел спереди, сзади еще трое — Леня Минин и двое оперативников, те ребята, которые обычно выезжали на обыск.
Оказывается, сегодня утром в милицию позвонила женщина. Она сделала заявление, что два дня назад пропала ее квартирантка. Гурзуфские ребята догадались доставить хозяйку в судебный морг, где она опознала женщину, найденную в Мисхоре. Самое поразительное было в том, что убитая тоже снимала квартиру в деревне Айкара.
— Какая-то заколдованная деревня, — сказал Жаров. — Будет досадно, если это окажется простым совпадением.
— Не может быть совпадением, — заключил Пилипенко. — Я еще раз проверил материалы дела женщины из Мисхора. На ней, представь, было красное платье.
— Ну и что?
— Поясок. Тот самый поясок без платья, который мы нашли в квартире Лизы Донцовой, принадлежит платью той, что была убита в Мисхоре.
Жаров даже присвистнул от удивления. Выходит, женщина, убитая в Мисхоре, была связана с Лизой, убитой на пляже. Она была у нее дома и оставила там свой поясок. И обе были убиты в один и тот же день.
— А у меня тоже новости, — сказал Жаров и протянул следователю кулон, найденный на пляже.
Выслушав его короткий рассказ и соображения по этому поводу, Пилипенко усмехнулся:
— Ты всюду видишь мистику, а все объясняется гораздо проще. На что похож этот кулон?
— На каплю воды, на запятую…
— На клюв, на клык, на червяка… — подхватил следователь. — Это всего лишь инь. Или ян. Если сложить с другим таким же кулоном, получится известный восточный символ.
— Инь-ян упоминаются в письме!
— Да. Мне знакома эта вещица. Она продается в киосках, кажется, ее делают в Симферополе. Изначально это медальон с двойной цепочкой, круглый, инь и ян. Но если его разломить, а он специально так сделан, что его можно легко разломить, то получится два кулона: один — инь, другой — ян. Игра для влюбленных. Кто-то покупает медальон и носит его, пока не встретит свою половину. Когда ему кажется, что он ее встретил, то разламывает медальон и отдает вторую часть ему или ей, соответственно.
— Получается, что Олег и Лиза были знакомы давно, и про любовь с первого взгляда он тоже насвистел?
— Да он много чего насвистел… И я допрошу его при первой же возможности. А сейчас у нас другое, не менее интересное дело.
— То, что ты нашел этот кулон на пляже, — подал голос до сих пор молчавший Минин, — не говорит впрямую о том, что парень и девушка были знакомы раньше.
— Но это же очевидно! — воскликнул Жаров. — Одна половина у него, другая — у нее.
— Если подумать, то можно принять и другую версию.
— Какую, например?
Минин не ответил. Машина остановилась перед двухэтажным домом.
Слишком много в этом деле квартирных хозяек, подумал Жаров, когда очередная, уже третья хозяйка провела их в комнату убитой.
Двое оперативников огляделись по сторонам, быстро натянули перчатки и, не сговариваясь, двинулись к противоположным стенам. Минин распахнул планшет, готовясь вести протокол обыска.
— Стойте! — вдруг встрепенулся Пилипенко.
Оперативники замерли, словно в детской игре.
— Кто-то уже побывал здесь до нас, — сказал следователь. — Смотрите: ящики стола не задвинуты. Пепельница валяется на полу. Постель явно ворошили.
Вывод напрашивался сам собой: причиной убийства могла быть какая-то важная вещь, которая находилась в этой комнате. Жаров внимательно осмотрелся вокруг, надеясь первым определить, что именно здесь пропало.
Минин отложил блокнот и принялся фотографировать явные следы проведенного обыска. По многим признакам было видно, что здесь орудовал непрофессионал.
— Витя, не трогай тут ничего! — прикрикнул Пилипенко на Жарова, который склонился над опрокинутой пепельницей.
— А я и не трогаю, — невозмутимо огрызнулся Жаров.
— А ты, — следователь повернулся к Минину, — поищи-ка для начала все возможные отпечатки.
— Я не трогаю, — повторил Жаров. — Я просто рассматриваю окурки этого крепкого «Ирбиса».