— Вит, — Айша смотрела в сторону удалявшегося больничного комплекса, — мне теперь все время будет мерещиться этот детектив… показалось, будто он…
— Мэнтаг? — услышал ее слова Спенсер. — Вы правы, я тоже его видел. Не исключаю, что он поедет за нами. Он от вас не отстанет, задета его профессиональная честь. В темное вещество он верит не больше, чем в привидений. Для него это — загадка запертой комнаты, и он собирается решать ее обычными полицейскими средствами. Полицейские — люди консервативные.
— А адвокаты? — спросил Виталий.
Спенсер бросил взгляд в зеркальце.
— Адвокат обязан верить клиентам, — усмехнулся он, — если не возникает проблем с гонораром.
— Это намек, — сказал Спенсер минуту спустя. — И что-то я не слышу ответа.
Ответа и быть не могло: Виталий и Айша целовались.
Спенсер остановил машину перед светофором.
— Так направо или налево? — спросил он самого себя и усилил громкость радио, будто ответ мог услышать от комментатора.
«…И судья указал на недостатки в проведенном расследовании. Очень небрежное отношение к служебным обязанностям, — так охарактеризовал действия полиции помощник городского прокурора Джеймс Макинтош, вынужденный отказаться от ранее заявленных обвинений против мисс Айши Гилмор, медицинской сестры из больницы университета штата Мичиган, и ее друга, ученого-физика, доктора Виталия Дымова. Наши репортеры пытаются связаться с сестрой Гилмор и доктором Дымовым, и, как только это удастся, вы узнаете…»
Спенсер сменил волну и под бодрые вопли неистовой поп-группы тронул машину.
— Налево, — сказал Виталий. — Ко мне.
— Поздно, — философски отозвался адвокат. — Мы едем прямо, я вас высажу у супермаркета, и разбирайтесь сами. Друг с другом и с вашим мирозданием, в котором я ничего не понимаю. Надеюсь, пока начнется суд, вы мне все толком объясните, чтобы я не молол чушь, как сегодня утром.
— Кстати, — сказал он, когда Виталий выбрался из машины и подал руку Айше, — у одного моего клиента — не хочу называть имени — дядя уже лет пять спит летаргическим сном праведника. Завещание он написать не успел, а умереть может в любую минуту, как, впрочем, и проснуться. У моего клиента проблема, дело зависло. Может, попросить Линдона…
— Оставьте мальчика в покое, — отрезал Виталий. — А проблема интересная. Поговорим завтра, хорошо?
— До полудня я буду занят, приезжайте в два.
Виталий и Айша остались одни. Совсем одни, будто два прижавшихся друг к другу острова в бурном море.
— Где мы? — Айша крепко держала Виталия под руку.
— Я плохо знаю город… Знаешь, о чем я подумал? Индусы, когда впадают в нирвану… Или медитируют так, что выпадают из реальности. Может, они…
— Я поняла, — Айша прижалась щекой к плечу Виталия. — Ты все еще думаешь о ней. Ты все еще к ней хочешь. Не говори ничего, это так. Ты не можешь без нее.
— Айша, о чем ты? Дина сделала все, чтобы мы с тобой были вместе.
— А ты все равно с ней…
— Пожалуйста, родная…
— Ты с ней. И будешь с ней всегда.
Кто это сказал? Айша? Дина? Может, он сам сказал себе это, не называя имени, потому что знал его всегда. И сейчас знал, не решаясь произнести вслух. Стоя на перекрестке с девушкой, которая любила его больше жизни, Виталий понял, что главный выбор ему еще предстоит.
