— Спасибо за внимание.
— Есть вопросы к докладчику? — Вайцзеккер посмотрел в зал, давая понять, что вопросы нежелательны, докладчик не в том состоянии, чтобы дать внятные ответы, вы видели, как он скомкал выступление, не связал концы с концами, гипотеза не убедительна, не просчитана и даже толком, похоже, не продумана, но нужно войти в положение доктора Дымова…
— Вопросов нет. Кто-нибудь хочет выступить? Предупреждаю, в прениях регламент — одна минута.
— Что можно возразить за минуту? — улыбнулся сидевший в первом ряду широкоскулый молодой японец. Йошида. — Только поблагодарить докладчика за своеобразное сообщение, заставляющее задуматься над проблемами, которые до сих пор представлялись не связанными друг с другом… Вот, я сказал несколько слов и исчерпал регламент.
— Есть еще?..
Не было. То есть наверняка замечания были у многих. И возражения, и доказательства несуразности предлагаемой доктором Дымовым концепции. Но уложиться в минуту невозможно, оргкомитет намеренно поставил столь жесткие условия…
— Хорошо. Переходим к основному докладу пленарного заседания.
Виталий едва не забыл диск — оператор догнал его у выхода из зала, сунул в руку коробочку. Не надо было соглашаться с Вайцзеккером. Выступление только породило лишние вопросы, отбиваться от оппонентов теперь станет еще труднее. Нужно было улететь ночью. Нужно было…
— Мистер Дымов!
Он обернулся. Японец подошел и крепко взял Виталия за локоть.
— Должен сказать, вы заронили семена сомнений…
— В моей интерпретации, — мрачно сказал Виталий.
— Напротив — в общепринятой интерпретации темного вещества. Знаете, что я вам скажу? Конечно, модель чрезвычайно эклектична и не проработана. Но основная идея — из тех, что, в принципе, способны взорвать принятое мнение. Вы очень удачно привели в пример Цвикки — вот кто не боялся взрывать, верно? Желаю вам успеха… и не только в науке. Вам понадобится все ваше мужество. Пусть вам сопутствует удача.
— Спасибо, профессор.
Маршрутное такси ждало у входа. О том, кто и когда заказал машину, Виталий думать не стал.
Нужно было успеть в три места: в больницу, где умерла Дина, в полицейский участок, где в камере его ждала (ждала ли?) Айша, и, конечно, к адвокату, в офис на Восточной Окленд-авеню.
На шестом этаже больницы его ждал доктор Пензиас. Вот кто расскажет обо всем, что произошло. И отведет его к Дине. Он должен с ней попрощаться. Не на похоронах — там будут чужие, приедет сестра Дины из Арканзаса, наверно — бывшие сослуживцы, если они еще помнят темноволосую молодую женщину, работавшую за дальним компьютером у окна. Он должен попрощаться с женой здесь, один на один, сказать ей, что…
— Входите, пожалуйста.
В кабинете Пензиаса Виталий не был с прошлой зимы — обычно их встречи и разговоры происходили в палате или в коридоре, на ходу, доктор всегда торопился, и разговоры со временем становились все короче. «Как она?» — «Без изменений, к сожалению». — «Я так и предполагал». Виталий не говорил этого вслух, обычно просто кивал, и они расходились.
— У вас нездоровый вид, мистер Дымов. Устали с дороги? Дать успокоительного?
— Нет, спасибо, — отказался Виталий. — Доктор, я хочу знать, что произошло. Почему арестовали Айшу? Почему Дина…
— Выпейте, это безвредный напиток, я его всем предлагаю. Родственникам, я имею в виду.
Пензиас потер щеки, в глаза Виталию он не смотрел, вертел в руках пустой конверт с больничной эмблемой, собирался с мыслями. Или думал, как интерпретировать события, чтобы Виталию было не так горько, не так тяжело?
— Вчера утром, вы в это время, как я понимаю, были на пути в Нью-Йорк, на центральный пульт поступил сигнал тревоги. Сигнал тут же прервался, и у дежурного оператора сложилось впечатление, что это было ложное включение. Редко, но такое случается. Оператор позвонил в палату. Ответа не получил и посмотрел в компьютере, кто из медсестер дежурит. Айша Гилмор. Почему мисс Гилмор не ответила на вызов? Оператор позвонил старшей сестре и попросил проверить, что происходит в палате. Дверь оказалась заперта изнутри, сестра вызвала мисс Гилмор через коммуникатор, на этот раз та откликнулась и открыла дверь. Миссис Окленд вошла в палату и обнаружила, что аппаратура жизнеобеспечения обесточена, а ваша жена мертва. Естественно, первый вопрос был: «Почему вы это сделали?» Ответа не последовало — миссис Окленд мне потом сказала, что Айша была в шоке. Похоже, ничего не понимала. Миссис Окленд — очень опытная медсестра. Немедленно были проведены все реанимационные действия. Вашу жену перевезли в операционную, провели прямой массаж сердца… Уверяю вас, мистер Дымов, — сделано было все возможное. Между нами — и невозможное тоже. Но, к сожалению… Простите, вам нехорошо?