Я вышел из онкоцентра и впервые за последние мрачные месяцы огляделся по сторонам с истинным интересом, вдохнул полной грудью чуть влажный свежий воздух — воздух замечательного августовского полудня. Сзади, как кубики, раскиданные ребенком, громоздились темно-серые здания центра. И они были прекрасны, сияющие зеркальными окнами на ласковом солнце. За металлической оградой неровным зеленым ковром тянулась лощина, за ней вырастала стена леса. Приторный запах зелени, пение птиц и легкий шелест листьев заполняли воздух. Из-за леса вздымались сверкающие иглы антенн — там располагалась периметорная база связи, — и они были восхитительны. Я обернулся в другую сторону, и там тоже была чудесная трава, а дальше темной чертой от горизонта до горизонта тянулся мегаполис — огромный и величественный, и оттого красивый.
Я закрыл глаза, с наслаждением впитывая в себя запахи и звуки этого мира, который мне только что подарили. Кажется, я даже ощутил вкус голубого неба. Он был сладковато-ментоловый, холодящий.
Впервые я понял, насколько тяжелы были для меня эти месяцы безнадежности, постоянного ощущения смерти за своей спиной. Как я вымотался, знали бы вы, великие боги!
Но теперь все кончилось. Я уже вернулся в жизнь и теперь возвращаюсь домой.
С улыбкой я залез в свой мобиль и вышел на контакт с Сетью. Компьютер лучше меня знал дорогу к дому. Я блаженно откинулся на сиденье, закрыл глаза и, чувствуя, как машина набирает скорость и высоту, расслабился полностью. Тихо шурша двигателем, мобиль мчался по окраинам города.
«Домой… домой… домой…» — повторял я про себя, но постепенно эти слова из магических и радостных превратились в умиротворяющие, потом в успокаивающие, потом в вызывающие злое удивление и былую мрачность.
Новый «я» ушел, старый «я» остался.
Или просто пришел в себя.
Домой. А что я подразумеваю под этим словом? Одинокую квартиру? Депрессивного друга, который спивается у меня на глазах? Визиты в публичный дом, которые станут теперь более частыми, потому что Кэта больше нет? Серые дни хождения из комнаты в комнату, потому что возвращение в Виртуальную реальность смерти подобно — дважды завладев моим «я», она в третий раз сделает это гораздо легче. Страдания по ней, напоминающие ломки наркомана. Работа, переставшая отвечать моим нравственным нормам. Куда я полезу, чтобы забыть все это? В бутылку к Курту? Больше некуда — на наркотики у меня аллергия.
Скорей всего, это был наплыв депрессии, о которой только что говорил док и которая была вызвана все теми же проклятыми опухолевыми клетками в подкорке, но по большому счету — какая разница? Все это правда, и, возможно, депрессия — единственная возможность сказать такую правду себе.
Зачем? Зачем меня взбудоражили, когда я так тихо-мирно подытожил свою жизнь, простился со всеми, подвел черту и с чистой, спокойной душой ждал конца? Если есть Бог, то опухоль — его призыв идти к нему или, наоборот, от него, в преисподнюю, к черту на вилы. Как можно противиться Богу? А если его даже и нет… все равно, какой смысл оставаться, если… если я так замечательно подготовил себя? Или приговорил? Впрочем, не важно.
Я не должен был больше жить.
Все годы, которые у меня появились, они словно… украдены.
И я не хочу их.
Сразу же встречный вопрос: а чего ты хочешь?
О, я знаю, чего я хочу.
В возбуждении я поднялся с кресла и прибавил мобилю скорости. Мой дом уже показался на горизонте.
Влетев в квартиру, я сразу же вытащил энциклопедию программирования и сел за компьютер. Прошлый раз я программировал Кэта два года. Но я занимался этим далеко не каждый день и по два-три часа, я не знал, что хочу ввести в данный конкретный момент и как это должно выглядеть, я экспериментировал. Мне не нравилось, и я стирал. Я ошибался и обнаруживал ошибку довольно поздно, так что приходилось стирать команды тысячами, вводить вновь, и все равно они работали не так, как я того хотел.
Теперь же у меня есть опыт и знание, что мне надо. Процессор знает все нужные мне команды, так что не нужно будет печатать их побуквенно, с возможностью допустить ошибку в каком-нибудь знаке, теперь мне будет нужно лишь нажимать цифры команд. Это как писать статью из отдельных стандартных предложений.