От котлет на душе капитана так потеплело, что взыграла прикольная мысль.;. Молодежь желает романтических знакомств и свадеб. Едут за границу, идут в горы; обнявшись, прыгают с парашютом… А кто может похвастать, что сделал предложение ночью на кладбище, в склепе? Поев теплых котлет…
— Антонина, вкусные котлеты.
— Я вообще хорошо готовлю. Могу, например, из грибов лисичек сделать кальмаров. Нарезать их лапшой, отварить, заправить майонезом…
— Тебе предложение делали?
— Был Саша. Звал меня одуванчиком. Но все кончилось. смехом.
— Расскажи, наше место для смеха подходящее.
— Месяцев шесть встречались. Как-то мама послала нас в булочную. При возвращении пошел дождь, а мы решили в сквере посидеть. Скамейки мокрые. Саша положил под меня сумку с булкой. Ну, я присела. Дома извлекла мама батоны, а
они расплющены. Кто их так? Сашка объяснил: это отпечаток зада вашей дочери. Ну, мы с ним и расстались.
— Он тебя любил, — догадался капитан и глянул на часы.
Пятый.
Над головой не то в трубе прошуршало, не то в ней прокатилось. Не вьет ли птица гнездо? И без того дышать трудно. Надо спугнуть, но нет ничего тяжелого, чтобы стукнуть по трубе. Капитан извлек из кобуры пистолет и раза три ударил по трубе — она затихла. Антонина прошептала:
— Будешь стрелять?
— В кого?
— В мумию.
— Думаешь, ее пуля возьмет?
— Не знаю, но в сериалах всегда стреляют.
— Да, в сериале за ночь человек десять бы положили.
Видимо, от сырого воздуха стало зябко. Казалось, что к
концу ночи темнота сделалась жидкой и пропитывает одежду. Говорить не хотелось. Сомкнув плечи, они молча просидели до утра…
Ровно в шесть дверь проскрипела с некоторым трудом. Они вышли обнявшись, поддерживая друг друга. И стали хватать воздух ртами, будто только сейчас начали задыхаться.
— Ну как? — спросил ушастый.
— Классно, — заверил Палладьев. — В этом склепе надо подержать все население города.
— Зачем?
— Чтобы ценили воздух и солнце.
Свою мысль он хотел развить, но за спиной ушастика стояла женщина. Она усмехнулась:
— Здравствуй, капитан.
— Доброе утро, Изольда. Принесла овсянку?
Она что-то ответила, но в его сознание уже вонзился вопрос… Если Изольда в фирме, а директор Иван Архипович Чу-вихин, то где же Генрих Коловратский? Капитан заспешил…
Он проводил до дома Антонину и прямо на панели извлек мобильник и позвонил Леденцову на квартиру:
— Товарищ майор, я знаю, чей труп лежит в гробу вместо отца Изольды…
— Чей же? — спросил Леденцов сквозь сон.
— Генриха Коловратского.
23
Рябинин считал: чем выше культура, тем ниже преступность. Но жизнь общества этой четкой формуле не подчинялась. Не потому ли, что рост культуры походил на рост жгучей крапивы. «Мерседесы» и фитнесы, нудисты и садисты, сити и трансвеститы, рублевка и тусовка, подиумы и медиумы, кич и ВИЧ… Интернет, трансгенные продукты, коллайдер… Или вот альтернативный евро-поп…
В кабинет элегантно вошла молодая женщина, наверняка не вызванная повесткой — вызванные ходят не элегантно. И спросила, как обвинила:
— Вы следователь Рябинин?
Пришлось признаться.
— А я Мария Антоновна Утятина.
Последние слова она произнесла с заметной неохотой: видимо, стеснялась своей фамилии. Рябинин вспомнил: та женщина, которую упомянула предыдущая женщина и которой обозрение покойника обошлось дешевле. Пришла, не дождавшись повестки?
Он изучил ее паспорт и заполнил справочный лист протокола допроса. Допроса кого: свидетеля или потерпевшей?
— Образование?
— Высшее.
И не уточнил, какое высшее: техническое, гуманитарное? В последние годы образование стало таким, что и узнавать о нем неинтересно. Учились кое-как, за плату, или вообще диплом покупался.
— Кем работаете?
— Сетевым концепт-менеджером.
Он не стал уточнять, что это за специальность, чтобы не выглядеть чайником. И удивился собственной перемене: когда был молодым, то старался выглядеть лишь официально-вежливым. А теперь с этими продвинутыми дамами хотелось соответствовать времени.
— Мария Антоновна, знаете, что меня интересует?..
— Да. В апреле умерла мама. Хоронили ее подруги по бывшей работе, пенсионеры…