Но и это направление поиска следов предполагаемого преступника не дало результата. Двое заезжих гастролеров-коробей-ников были проверены основательно, но к происшествию в селе никакого отношения не имели.
Вечером следующего дня Кируту вызвал к себе прокурор района Игорь Семенович Турков.
— Есть ли просветы в темном деле Дрягиной? — спросил он.
— К сожалению, пока нет, — откровенно признался следователь.
— Что думаешь предпринять дальше?
— Думаю расширять круг поисков.
— Рекомендую основательно вникнуть в прошлое погибшей, хорошенько изучить ее биографию. Слыхал, что во время войны Дрягина была в партизанах и чудом осталась в живых… Не оттуда ли тянется ниточка?! Надо отыскать родственников погибшей, пусть даже дальних, и обстоятельно побеседовать с ними…
Широкая улица на окраине города, заросшая сиренью И жасмином, упиралась в глубокий овраг, на краю которого примостился небольшой деревянный домик, окруженный высоким забором.
Езерский предположил, что как только толкнет глухую калитку, на него с диким лаем кинется огромный пес. Но на территории двора было на удивление тихо. В палисаднике, где таилась прохлада, пышно цвели розы, источая тонкий нежный аромат. Рядом на грядках полыхали настурции, георгины, петунии, флоксы. Племянница Дрягиной, Мария Марковна Журавлева,
была большой любительницей цветов и все свободное время посвящала своему увлечению.
Хозяйка дома встретила капитана на крыльце. Густые крашеные волосы были собраны в пучок, а вокруг пучка — сложенный в повязку траурный шелковый платок. Неяркое лицо, но взгляд больших светлых глаз теплый, какой бывает у сиделок и больничных нянь.
— Вы из милиции. Я ждала вас…
— Да? — удивленно поднял брови Езерский. — И почему же?
— Других родственников у Клавдии Федоровны не осталось.
А коль скоро решили докопаться до истины — меня не миновать.
— Вам не откажешь в логике. Чувствуется богатый жизненный опыт, хотя еще так молоды…
— За комплимент спасибо. Но дело не только в жизненном опыте. Просто я работаю в газете — веду правовой отдел, а посему кое-что смыслю в юриспруденции.
Мария Марковна пригласила Езерского в дом, подала чаю.
— Вам повезло. Я собиралась в командировку, забежала домой цветочки полить — и тут вы… С вашего позволения я позвоню на работу и попрошу отсрочить поездку — ведь разговор наверняка затянется.
Журавлева уладила свои дела и вернулась к столу.
— Я готова ответить на ваши вопросы.
— Расскажите о Клавдии Федоровне, о ее семье, — попросил капитан. — Меня интересует все, что касается вашей тети…
— Клавдия Федоровна Дрящна, в девичестве Кускова, — родная сестра моей покойной мамы, — дрогнувшим голосом начала Мария Марковна. — С ее уходом никого близкого у меня не осталось, — женщина уронила слезу. Потом, взяв себя в руки, сказала: — Простите, тетя Клава была мне как мама. До революции она окончила; женскую гимназию в Старом Крупце, открытую помещицей, а затем; работала в своем селе в начальной школе до выхода на пенсию…
Шуж тети, Иван Дрягин, умер рано, и ей пришлось одной подниматъ двоих сыновей. Старший сын Андрей в начале войны окончил летное училище, попал в истребительный батальон и погиб в 1943 году на территории Словакии, где и захоронен.
— Нам известно, что Клавдия Федоровна воевала в партизанском отряде.
— Во время оккупации Старого Крупца тетя Клава установила связь с партизанами и проводила младшего сына Федю в партизанский отряд, а затем и сама отправилась за ним. Ее, опытную, отважную, хорошо знавшую местность, назначили партизанской связной. Незадолго до освобождения нашего края в партизанский отряд нагрянули эсэсовцы и полностью уничтожили его. В живых осталась только тетя Клава, находившаяся на задании. После освобождения района в немецкой комендатуре обнаружили архив, где в одном из документов говорилось, что на след партизан помог выйти русский агент по кличке «Кентавр». Других данных в архиве не было. Поэтому трудно было установить, кто скрывался под этим именем — мужчина или женщина. Немцы, как известно, были большими конспираторами. Так как в живых осталась только тетя Клава, подозрение пало на нее. Ее долго таскали по следственным кабинетам, но в конце концов оставили в покое. Было нелепо предположить, что женщина, у которой война отняла двоих сыновей, могла пойти на предательство, в том числе своего младшенького, который в ту пору находился в отряде…