К концу рабочего дня Влада сморил непреодолимый сон, он прилег на раскладной диванчик, и ему приснились невообразимо страшные двойки и пятерки. Двойки были из старого мультика, в виде черных лебедей, а вот пятерки, скорее, были родственны гусям, но что-то свиное маячило в их рылах, и Влад устрашился этих омерзительных существ, отчего и выскочил из сна…
Что-то тревожило его. Он посмотрел сквозь решетку на улицу. Только что прошел дождь, незамеченный им в скобках сна, в окне дома напротив отражалась радуга, светящаяся с другой стороны.
Влад надел новый джинсовый костюм, купленный ему вчера, новые же кроссовки и вышел. Обогнул дом и принялся рассматривать дерево, которое стояло под окном. Странное совпадение.
Вернулся, огибая пятиэтажку сбоку, поглядывая на радугу,
которая выгибалась коротким фрагментом между соседними домами.
Стена, вдоль которой он шел, была сплошь мелко исписана. Это были и современные граффити, и нечто, сделанное, пожалуй, много лет назад. Среди этого нечто была крупная надпись печатными буквами, неуверенным почерком, с характерной для детей буквой Д без нижней перекладины…
Влад вернулся «домой», прошел, не разуваясь, к столу, сел. Первой его мыслью было немедленно бежать отсюда.
10
Итак, вне всякого сомнения, он находился в той самой квартире, которая была описана в романе Тараса Балашова. Что это могло значить?
Влад посмотрел страницу с содержанием романа. Там были указаны даты публикации отдельных глав. Даты почти десятилетней давности. Значит, некто Тарас Балашов писал не вымышленный роман, а просто рассказывал о себе. Именно в этой квартире, на двери которой стояла овальная табличка с цифрой 4, он и жил. Именно в эту квартиру зачем-то привезли Влада, выдернув его с угла Калужской и Щорса — двух тихих, зеленых улочек, расположенных за сотни километров отсюда.
Он нашел рассказ, где упоминалась рябина, перечитал его. Владу вдруг стало легко и спокойно на душе, впервые с момента его похищения. Как-то не вязалось все это вместе: рябина, несчастная любовь, «Тарас — дурак», кресло с шипами… Уже глубокой ночью, засыпая на холостяцкой кровати Тараса Балашова, он впервые за эти дни испытал чувство покоя. Никто его не убьет, не посадит в кресло. Он действительно выполнит какую-то миссию, связанную с образом писателя, затем ему щедро заплатят за работу и опустят восвояси.
Утреннее явление Хозяина подтвердило его мысли: тот вошел, что-то напевая под нос, и немедленно приступил к решающему экзамену. Он заключался в том, что Хозяин тыкал курсором в тот или иной рассказ Тараса Балашова и спрашивал, о чем это. Странного прибора, который был подключен к компьютеру вчера, на сей раз не наблюдалось.
— Ладно, пятерка, — сказал он наконец. — Теперь следующий, не менее важный этап.
Хозяин покопался в барсетке и небрежно бросил на стол красную пластину. Влад посмотрел: это был паспорт. Хозяин щелчком отбросил паспорт в сторону Влада, кивнул: дескать, возьми, посмотри. Влад взял паспорт и развернул. Вздрогнул, потому что увидел свое фото, то самое, которое сделали позавчера в ателье. Рядом с фото чернела каллиграфически выведенная надпись: «Балашов Тарас Иванович».
Влад тупо уставился в свой новый паспорт. Выходит, его не только поселили в квартире этого писателя, но и предназначили саму роль этого писателя. Но как же он справится? Писатели представлялись ему какими-то непостижимыми существами. Ему придется вести себя как писатель, говорить как писатель…
— Но я не смогу! — вскричал Влад, — Неужели вы не понимаете, что я, простой менеджер, продавец просто, смогу представиться Тарасом Балашовым? И где, кому?
Влад даже попытался вскочить с места, но Хозяин мягко положил руку ему на плечо. Сказал:
— Все у тебя получится. Скажи мне, дорогой… — Хозяин посмотрел на Влада с какой-то неясной хитростью. — Тебе понравилась та женщина?
— Какая? — произнес Влад, хотя и догадался, о ком он говорит.
— Не валяй дурачка. Та, на свидание с которой ты пошел, когда тебя взяли.
— Ну, понравилась, а что?
— Хочу тебя обрадовать. Ты на самом деле встретишь ее. Только не совсем ту… Та, которую ты встретишь, немного старше. Точнее говоря, намного старше.
Хозяин положил на стол пачку фотографий. Влад быстро развернул их, будто ему сдали карты. Первые три были как раз те, которыми его заманили: девушка, одетая по моде восьмидесятых. На четырех других была изображена женщина, похожая на нее. Влад не сразу понял, что это один и тот же человек. Два фото женщины были сделаны во время какого-то застолья: с обеих сторон торчали чьи-то обрезанные руки, еще два — безусловно, скрытой камерой, из окна машины.