Сейчас Иосиф примет решение. Выберет дорогу. В Питер или Михайловск? В жизни. Повезет Марину туда, куда его самого потащит поэтический инстинкт.
Момент выбора. Максимальная вероятность склейки. Склейка — не обязательно перемещение предметов из одной реальности в другую. Гораздо чаще происходят склейки ментальные. Мысль, принадлежавшая тебе же, но в другой реальности, становится твоей, и ты не понимаешь, откуда она взялась. Озарение. Ты решил выпить кофе и вдруг, без всяких раздумий, налил себе чай.
— Левая дорога шире, — сказал Иосиф. — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: именно она ведет…
Решил.
— Клоун, — произнес Вадим вслух, и Марина услышала. Похоже, услышал и Иосиф.
— Ага! — вскричал он и повернул руль, немного притормозив на повороте.
Вадим представил, как, повернув налево, в Питер, Иосиф обнаружил, что сделал правый поворот и оказался на дороге в Михайловск. Где-то он спокойно продолжил ехать домой, дочитал стихотворение, Марина закончила разговор с Вадимом…
…а здесь…
«Господи! — успел подумать Вадим. — Я не этого хотел!»
Визг тормозов, громкий удар, будто разорвался снаряд, несколько ударов послабее и — тишина. Вадим поднес телефон к уху — молчание, конец разговора. Он посмотрел на дисплей: «Аппарат собеседника отключен».
Вадим перезвонил. «Аппарат отключен». Еще раз…
— Марина! — позвал он вслух, уверенный, что она его услышит. Ему показалось, будто и он услышал тихий шепот, но не разобрал слов.
Пальцы дрожали, и он никак не мог вспомнить номер телефона службы спасения.
6.
2043. Нобелевская лекция.
На следующий день после семинара, когда я обсуждал новые идеи об управлении склейками с физиками университета, Марина Батманова и Иосиф Берский, возвращаясь в Петербург, попали в аварию: поэт не справился с управлением на крутом повороте. Предположения желтой прессы о том, что неожиданное решение Берского повернуть не туда, куда, по идее, должен был, связано с направленной ментальной склейкой, считаю возмутительными и искажающими реальные трагические события.
Склейки различных ветвей реальности стали привычным явлением обыденной жизни. Мы пользуемся склейками, когда включаем газовую плиту и знаем, что газ добывается из месторождений, находящихся в другой ветви, где ветвление произошло много миллионов лет назад, там, где нефть и газ возникли в далеком прошлом, но разумная жизнь по тем или иным причинам не развилась, и мы ни у кого не отбираем источников энергии. Мы пользуемся склейками, отправляя и получая подарки на день рождения, Рождество и другие праздники. Мы найдем склейкам еще множество применений, и вряд ли большинство людей, пользующееся этими, как любят говорить журналисты, «дарами природы», представляет, из каких глубин физических теорий извлечены, подобно полезным ископаемым, эти дары.
Однако, имея повседневные дела со склейками, все равно трудно привыкнуть к их порой неожиданным проявлениям. По-прежнему могут исчезнуть очки и появиться в неожиданном месте в неожиданное время. По-прежнему вы можете обнаружить в сумочке кольцо, исчезнувшее полгода назад и давно считавшееся пропавшим навсегда. К этому трудно было привыкнуть раньше, и сейчас психологический барьер неприятия вряд ли стал меньше.
Я говорю это к тому, что не далее как сегодня, собираясь на лекцию, обнаружил на столе бумажную книгу малого формата с красивым изображением летящей птицы на обложке. Сверху стояло имя автора: Иосиф Берский. Название: «Пилигрим в пустыне», издание нынешнего, две тысячи сорок третьего года.
Я раскрыл книгу наугад и увидел строки, которые уже цитировал. Строки, прочитанные мне автором и никогда не публиковавшиеся. Теперь я, по крайней мере, знаю, что в одной из ветвей многомирия, а возможно, во многих, я даже смею надеяться, что во всех ветвях, кроме нашей, где события приняли трагический оборот, и Марина, и Иосиф живы. Не знаю, как сложились события там, где наши отношения продолжались, но хочу верить, что мы остались на высоте своих чувств.
Так что же случилось со старой теорией эвереттовского многомирия, родившейся еще в прошлом веке и тревожившей умы влюбленных в нее физиков в течение многих десятилетий? Что произошло с теорией, в которую и я влюбился юношей? Я бы сказал, она превратилась в зрелую женщину, в которой осталось не так уж много привлекательного. Сердца молодых людей вряд ли забьются сегодня сильнее при встрече с ней. Но мы можем сказать ей лучшее из того, что можно сказать любимой женщине, прожившей жизнь: она была хорошей матерью и воспитала очень хороших детей. И я благодарен Шведской академии наук за высокую оценку одного из них.