Авасов кивнул. Синицын знает, какая задача стоит перед Авасовым, поэтому дурацких решений по отношению к Занозе предпринимать не будет.
Набрав номер Синицына с мобильника, Виктор произнес: «Геннадий Васильевич, это Скачков. Да, добрый вечер! Все подтвердилось, да, да! До свидания!»
Глава 36
Маме Александра, Евгении Васильевне, Роза очень понравилась. И красавица, и умница! Куда уж лучше, какую девушку еще можно родному сыну пожелать! Особенно Евгении Васильевне импонировали тактичность и чисто женская мудрость, именно такая, которая с годами не приходит, а либо есть у женщины, либо нет. Словами это не выразить, это можно только почувствовать интуитивно. И Евгения Васильевна чувствовала.
Когда Саша уехал по делам, Евгения Васильевна сначала предложила дождаться его. Роза согласилась, вскользь заметив, что вряд ли Александр быстро управится, но, тем не менее, какой же званый обед обходится без мужчин! Это и обед не обед! Хотя по времени — уже что-то среднее между полдником и ужином. Проболтав после ухода сына с Розой полчаса, Евгения Васильевна сообразила, что Александр, да и муж тоже, могут так и не освободиться, а что же она будет держать гостью без еды, так и отправит домой не накормив? Предложила поужинать, выпить в честь знакомства винца. Роза с удовольствием согласилась. Тут, кстати, подошел и Анатолий Петрович, извинился, сославшись на работу.
За обедом Евгения Васильевна, очевидно, для мужа — сам он, ясное дело, ничего спрашивать не будет — по второму кругу начала расспрашивать Розу о родителях, о детстве, об институте. Это все темы бесконечные, Розе было о чем рассказать, и она умела это делать, умела расположить к себе людей. В свою очередь время от времени аккуратно задавала вопросы об их семье: кем работают, какие обязанности в доме, какие взаимоотношения, увлечения. Между делом поинтересовалась рецептами приготовления салатиков и мяса, тонко похвалила хозяйку.
Розе отец Александра тоже вполне понравился. Симпатичный для потенциального свекра мужчина, вел себя солидно, немногословно, изредка задавал вопросы, вставлял умные комментарии. В общем, Роза видела в нем Александра через…дцать лет, и такой он ее бы вполне устроил. Может, оценка со стороны Розы и несколько преждевременная, но не оценивать она, как женщина, не могла, это происходило помимо ее воли.
Наконец вернулся Александр — разогретый, энергичный, веселый и довольный. Бодро заявил:
— Таможня дала добро!
Но и без этого комментария по его виду ясно было и так, что все в порядке, но женщины на всякий случай расспросили, как и что, как ему удалось решить вопрос. Саша, сделав сверхсерьезное лицо, без ложной скромности объяснил, что было очень и очень трудно, но, благодаря его выдержке, находчивости и профессионализму, все вопросы решены. Женщины не могли не похвалить удачливого руководителя, что заставило героя дня аж покраснеть от удовольствия. Анатолий Петрович воздержался от похвал, и это Роза про себя отметила. Правильно, зачем хвалить, если толком не знаешь за что, не по-мужски как-то.
Присев на диван и поболтав со всеми несколько минут о житейских делах, Александр, не удержав переполнявших его чувств, воскликнул:
— Ну что, родители, даете нам свое благословение?
У Розы замерло сердце, хотя в глубине души она и ожидала чего-то подобного. По сути, официального предложения Александр ей еще не делал, предлагал только жить с ним. Похоже, это оно, предложение, и есть. Оригинально, но приятно! Евгения Васильевна, не раздумывая и даже не советуясь с главой семьи, воскликнула:
— Конечно, конечно, даем!
— Пап, ну а ты что скажешь? — добросердечно поинтересовался Александр.
— Я не против. Раз ты уже решил, с какой стати я буду препятствовать? Тебе жить, даже если ошибешься, это будет твоя ошибка. Но в данном случае, я уверен, тебе крупно повезло!
— Отлично! — провозгласил Александр и обратился к Розе: — Ну что, Розочка, может, домой?
Роза пожала плечами:
— Не знаю, наверное, правда уже пора!
— Пап, мам, ну, мы пойдем!
— Сынок, да ты же даже и не поел! — забеспокоилась Евгения Васильевна.
— А я не хочу, я перекусил недавно, по долгу службы, так сказать! — с улыбкой объявил Александр, обуваясь.
Тепло попрощавшись, отцы и дети, правда, не в полном составе — без Розиных родителей — расстались.
До дома добирались на такси. Роза предложила было поехать на метро, чтобы в пробках не торчать, но Александру не хотелось толкаться. Сидя на заднем сиденье, Александр обнял девушку и, глядя в глаза, спросил:
— Роза, как ты посмотришь на то, чтобы в понедельник подать заявление в загс?
Ответ не заставил себя ждать, о еврей роли шпионки думать не хотелось:
— Саша, я посмотрю на это положительно!..
Доехав до дома, Александр впервые за последнее время почувствовал душевный покой, удовлетворение и радость одновременно. Проблемы, о которых говорил Дмитрий Иванович, как-то ушли на второй план. У Розы тоже было прекрасное настроение. Дома она тут же позвонила родителям, сообщила, что выходит замуж, в понедельник подают заявление.
Родители объявили, что им давно уже надо приехать по делам в Москву, так что ждите в гости! Московской тетке Роза звонить пока не стала, зачем торопить события! А вдруг что-нибудь изменится! Думать об этом не хотелось, но жизнь есть жизнь, всякое может быть. К тому же что-то аваксовское начальство молчит, пока еще официально не отпустили на все четыре стороны. Кто его знает, что они там придумают. Но, правда, заработок за проделанную работу перечислили, все до копейки, как договорились, спасибо им большое за это! Денежки на всякие женские штучки пригодятся.
Глава 37
Авасов к ночной операции технически был готов. Экипирован полностью, как учили, только без огнестрельного оружия. Надел кепку для защиты от верхних камер и даже маску для физиономии захватить не забыл, чтобы не оказаться потом узнанным или где-нибудь заснятым скрытой камерой. Главное, чтобы там, на месте, не обнаружить себя раньше времени. И тогда все должно быть в норме. Спецсредства готовы — и для обслуги, и для самого «клиента». Физические кондиции подвести не должны, на старых дрожжах выехать запросто можно и из более сложных ситуаций. Конечно, знал бы, что предстоит, потренировался бы еще! Эх, подстраховка не помешала бы, да Витек с обеда и всю ночь будет отсутствовать! Для алиби в кабаке до утра торчать будет.
Как будто отвечая мыслям Авасова, на лестнице раздались шаги, и через несколько секунд на пороге появился улыбающийся Скачков.
— Ты чего тут делаешь? — скорее обрадовался, чем удивился Авасов.
— Как это — чего? Что ж ты думал, я тебя и вправду брошу на произвол судьбы? — На самом деле поначалу Виктор так и собирался сделать. Зачем брать на себя лишние проблемы, с которыми, может, потом всю оставшуюся жизнь не разберешься?
…Он и действовал так, чтобы план по обеспечению алиби реализовать. Сначала на выставке около одной вился, в меру страшненькой и старенькой, чтобы уж наверняка клюнула, изулыбался и исшутился весь, а когда пригласил на вечер в ресторан, оказалось — замужем, не может. А по виду не скажешь, да и кольца нет! Пришлось попробовать другую приклеить. И здесь — от ворот поворот! Во, блин, не судьба, выходит! Конечно, можно еще сделать несколько попыток, одна из которых наверняка окажется успешной, да хоть из магазина продавщицу какую-нибудь! Или просто с улицы! Какая разница, главное, если что, чтобы было потом кому подтвердить! Одному в кабак топать как-то неохота!
Не получилось, и настроение уже не то! Уже и совесть проснулась, начала задавать каверзные вопросы, как же! Как тебе не стыдно, бросаешь товарища на произвол судьбы, за шкуру свою трясешься! Моральными принципами прикрываешься? Да фигушки, не в морали дело! Если бы в ней, пошел бы и заявил в органы! Предотвратил бы нарушение моральных принципов! Ан нет, ты просто перетрухал и смываешься от опасности, парень!