Москитов растягивает рот в злобной ухмылке и склоняется через стол ко мне. Зубы у него плохие, а изо рта воняет. Кажется, у него галитоз.
— А что сделаешь? Жалобу напишешь в комитет? Привыкай к трудностям, малыш. В любом случае, этот год для тебя будет непростым.
— Ясно, — киваю я. — Тогда — до послезавтра.
Выходя на свежий воздух, я не устаю себя спрашивать: и это — правильный выбор? И я где-то оставил трость. А где — не помню. В одном из кабинетов, по которым бегал. Блин. Совсем новая была…
А спустя два дня мне становится ясна причина ехидного оскала Москита.
5. Штаб-лекарь Есман
Роль моего куратора Москит решил отвести Виктору Генриховичу Есману.
Передо мной на стуле сидит мужчина лет сорока, рост выше среднего, загорелый, кожа на лице и руках задубевшая, очень развитой физически: кажется, что при каждом его движении спецформа начинает трещать по швам. Он, наверное, в дом боком проходит, чтоб плечами дверную коробку не снести. Похож на ветхозаветного героя, типа Самсона. На спинку стула небрежно брошен морской бушлат размера 2XL, который, по всей видимости, служит заменой форменной куртки (ему не жарко?). Слушая речь Москита, лекарь мнет в руках черную вязаную шапочку. Бритый наголо череп пересекает уродливый шрам, как от сабельного удара, хотя какие сабли в XXI веке? Дешевое мельхиоровое кольцо в левом ухе. Этакий выпавший из своего времени морской волк.
— Я работаю один, ты же знаешь, — отвечает Есман. — Мне никто не нужен.
Москит яростно машет руками, и его голос взлетает до звенящего фальцета:
— Извольте блюсти субординацию, Есман! Что вы мне тыкаете! Вы будете делать то, что вам приказано, по уставу в неотложной группе у штаб-лекаря должен быть помощник. И снимите эту злосчастную серьгу, сколько раз я вам говорил!..
Я решаюсь наладить контакт, пока дело не зашло слишком далеко, протягиваю через стол руку и говорю:
— Моя фамилия Турбин. Рад знакомству, я много слышал о вашей работе.
Есман даже не оборачивается в мою сторону. Я опускаю руку. Все понятно: Москит хочет одним выстрелом убить двух зайцев. Достать Есмана и лишить меня нормального куратора. Отлично. А сейчас начмед просто ломает комедию.
Морской волк вытаскивает из кармана бушлата трубку и, не торопясь, ее набивает.
— Не сметь курить в моем кабинете!
Есман чиркает спичкой и закуривает. Клубы дыма поднимаются к потолку.
— Ты обязан взять студента, — переходит на злобный шепот Москит. — Или я тебя уволю к чертовой бабушке! И если он пригоден к работе — ты обязан с ним работать, тебе ясно?!
Твою-то мать. Есман моментально оживляется.
— А если у него руки из задницы растут, что тогда?
— Эй, я вообще-то тоже здесь нахожусь, — говорю я.
— А тогда, — с улыбкой произносит Москит, — ты напишешь подробный отчет о его непригодности с практическими примерами…
Вот козлы. Извини, прадедушка, это я не о тебе.
Про Виктора Есмана я слышал еще на младших курсах. Это неуправляемый человек. В нем намешано разных кровей: русская, немецкая, цыганская, даже ирландская вроде бы. Он был хирургом, работал в престижной клинике, потом связался с бандитами, подсел на наркоту, был пойман на проведении незаконной операции. Восстановив лицензию, ушел на флот, несколько раз обогнул земной шар в качестве судового врача, попал к пиратам, и его выбросили на шлюпке с пятью такими же несчастными в открытый океан. Когда шлюпку обнаружили — в живых остался он один. Что стало с другими — доподлинно неизвестно. Начались разговоры о людоедстве Есмана. Его увольняли черт знает сколько раз! Ни детей, ни семьи. С ним отказываются работать из-за его неуживчивого характера. И при всем этом: он остается лекарем экстра-класса, обладающим редким даром превосходного диагноста.
— Если я тебя уволю — больше в городе тебе никто работу не даст, — говорит Москит.
— Ты меня не уволишь. Кто здесь умеет работать? У тебя же не станция, а сборище лицензированных кретинов.
— Бери студента и катись, Есман! Сейчас девять утра, ровно в девять утра завтрашнего дня я жду твоего отчета.
Москит встает из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
6. Пробный выезд
Еще до обеда я успеваю несколько раз облажаться.
Стараясь произвести впечатление, начинаю диагностировать какие-то редкие заболевания и в упор не замечаю, что у песьеголовца всего лишь сахарный диабет; не могу правильно наложить повязку, забыв учесть особенность строения плечевого сустава гарпии (трехдневный курс гибридной десмургии я когда-то прогулял из-за романтического увлечения); дальше — хуже, вылетает из головы, что кровеносная система инсектов — незамкнутая, и то, что у людей-амфибий вольфов канал не редуцируется! Я так боюсь допустить ошибку, что делаю их одну за другой, злюсь из-за того, что ошибки глупые, — и лажаю еще больше! Залог успешного клинического мышления не столько в обилии знаний — все знать невозможно и не нужно, — сколько в трезвости рассудка, четко выстроенном плане мысли и действия, преодолении шаблонов. Ничем из этого в первый день похвастать не получается. В мозгу крутятся одни лишь заученные примитивные схемы, руки трясутся, мысль коллапсирует. Есман перестает подпускать к пациентам и смотрит на меня уже даже не как на пустое место, а как на очень тупое пустое место…
Я сижу в кузове скорою турбомобиля «Victorum», возвращаемся на базу. Все ясно, о чем тут еще говорить? Карьера загублена на корню, остается только прийти домой, взять японский керамический нож и вскрыть coбе брюхо к чертям… Чутье у тебя. Ага, как же. Просто случайно повезло вывести верный диагноз с русалкой. С этим бы и третьекурсник справился.
— К Богомоловой улице кто близко? — раздается девичий голос из рации. — Пятая бригада, где вы?
Есман отвечает:
— Мы близко. База, отправь других, дай пообедать.
— Несчастный случай на Паровозоиспытательной площадке. Пострадал завр…
— Мать твою, — ласково перебивает штаб-лекарь. — И что?
— …Его пилой рубануло. Извини, Есман, это по твоей части. Других свободных хирургов в том районе у нас нет.
Карета резко разворачивается в сторону Богомоловой. Я подпрыгиваю на сиденье и бьюсь головой о кузов. Визг тормозов сменяется завыванием сирены.
— «Пилой рубануло» — что за бред? — орет в рацию мой куратор на день, я вижу его только со спины, но по голосу слышу, что улыбается. — Что отрезано?
— Они толком ничего не объяснили, — говорит диспетчер. — Навели панику, запросили вызов, сказали «каждая секунда на счету» и бросили трубку. Езжай, разбирайся. Принял?
— Хорошо. Принял.
Я закрываю глаза. У меня опять нервяк.
7. Инженер Ким
Завры тесно соседствуют с людьми с давних пор. Если верить науке, эволюционное развитие их рода шло параллельно человеческому. В наскальной живописи излюбленная тема: кроманьонец, ведущий охоту на пару с разумным человекоподобным ящером.
В интеллектуальном плане завры несколько уступают людям, но это компенсируется другими способностями: как и все гибриды, они превосходят человека в интуиции — например, прекрасно чувствуют вибрации почв. При строительстве новых зданий обязательна консультация специалиста завра, особенно если речь идет о сейсмологически неблагополучных областях. Японцы чуть ли не боготворят ящеров в своих сказаниях. Кроме того, рептилоиды обладают поистине колоссальной способностью к регенерации. После тяжелых травм они восстанавливаются в считанные дни, отращивают конечности за две недели, хотя, конечно, вновь выращенная рука или хвост будут функционально уступать прежней версии. Нога, выращенная по третьему разу, не гнется в коленном суставе и больше напоминает обычный протез.
Некоторые подвиды могут дышать огнем и заняты в металлургической промышленности.
Легенды, относящиеся ко времени первой радиационной вспышке на Средней равнине, повествуют о кризисе отношений между человеком и представителями крылатых завров, или, как их именуют в простонародье, драконами. Дело в том, что клетки тканей на период регенерации чрезвычайно подвержены воздействию различных мутагенов: отсюда следует, к примеру, появление многоголовых агрессивных особей с высоким болевым порогом, но крайне низким уровнем умственного развития. Завры чувствительны к радиации и ужасно невезучи. Природа будто выравнивает баланс: за ум, интуицию и способность быстро восстанавливаться завры платят кармой: по количеству несчастных случаев они лидируют с огромным от-ры-вом…