— Молчишь? — прервала паузу Софья. — Ты ведь не думал обо мне, правда?
— Так сложилось… — с усилием выдавил Вик. — Мы уехали…
— Хотя бы вспоминал?
Вик не нашелся, что ответить. Первая любовь, ее разве забудешь? Но и говорить об этом сейчас не хотелось.
— Значит, вспоминал, — рассмеялась Софья. — Тогда есть предложение. Поедем сейчас ко мне. Посидим, расскажешь, как жил. Угощу хорошим вином. Ну, хоть на это я имею право?
— Вино, это хорошо, — вздохнул Вик. — Это сейчас лишним не будет.
Мощный двигатель завелся с пол-оборота, машина рванула с места.
Сбылись самые худшие ожидания Себастьяна: Зауер таки подал рапорт в управление. Списал на Баса все последние неудачи отдела, оправдался перед начальством и теперь мог чувствовать себя относительно спокойно в преддверии любых проверок, или что там у них намечается…
И отдел ви-контроля повел себя предсказуемо — отказал в продлении контракта. Одно решение автоматически повлекло за собой другое. В итоге Бас остался без работы. Третий день он курсировал по городу в поисках нового заработка. Спасибо, хоть контролеры выдали выходное пособие, в том числе и жетонами. Еще два дня он сможет заправляться витаксом — будто машина топливом, с невеселой усмешкой подумал бывший инспектор, а потом?
В нескольких частных агентствах, занимающихся охраной от тягунов, ему отказали. Причина везде была одна: извините, вы нездоровы — пожимали плечами вежливые менеджеры по отбору персонала. В частных охранках не рассчитывают на помощь полиции, все делают сами — выявляют и преследуют объект, задерживают, сдают в службу контроля. Отсюда и требования: молодость, здоровье, физическая сила. Это помимо чутья, разумеется… А больные сотрудники, пусть даже с уникальной способностью выявлять тягунов, здесь не нужны. Впрочем, чего-то подобного Бас и ожидал.
Та же история повторялась и в крупных супермаркетах. В одних штатные единицы ищеек были уже заняты, в других таковые и вовсе не были предусмотрены. Приходите на распродажи и презентации! — повторяли в один голос молодые мужчины в дорогих костюмах и с аккуратными прическами. На подобных мероприятиях экспертов всегда не хватает, мы будем очень рады видеть вас в эти дни!
Но подобные предложения предполагали аккордную оплату за разовую работу. О постоянной подпитке витаксом здесь и речи не шло. Бас знал ищеек, перебивавшихся случайными заработками. В городе действительно довольно часто происходят самые разные события, собирающие толпы людей: от премьеры нового фильма до ярмарки меда, который привозят пасечники даже с отдаленных хуторов. Если внимательно отслеживать все эти события, держать нос по ветру и везде успевать, можно жить и с таких доходов.
Но только в том случае, если витакс не нужен тебе ежедневно. Если ты здоров и можешь без потерь дождаться следующего приглашения. А как раз этого Бас себе позволить не мог. Витакс нужен был ему как воздух.
Этими горькими рассуждениями начался первый безработный день Баса. На Беговой, у ви-пункта, под рекламным постером, зазывавшим на Канары. Тогда он заправился на жетоны, полученные от контролеров в виде отступного, и прикинул перспективы, наметил план действий. И сейчас, на исходе третьего дня безуспешных поисков, когда все сложилось в соответствии с самыми неприятными предположениями, ноги принесли его сюда же. Результат был нулевым, и на будущее сохранялась та же горестная, безысходная нотка — куда податься бедному, больному, никому не нужному эксперту?
Хоть подавай объявление в газету. Слышал Бас, некоторые бессмертные берут на службу собственных ищеек, поле свое берегут. Но попасть к таком боссу штука непростая — нужны связи, рекомендации. А где их взять, не у Зауера же!..
Он печально смотрел на пальмы и море. Эх, далекий сказочный мир! Почему-то ему казалось, что на солнечных берегах нет ни воров, ни ищеек. Люди живут беззаботно, весело и счастливо, не ведая нужды. А тут и пожаловаться некому. Маме лучше вообще ничего не говорить, с ее-то здоровьем. Лучше делать вид, что продолжаешь ходить на службу. Вот только где жетоны брать? Эти-то скоро закончатся…
Стоп, сказал себе безработный эксперт, хоть одного человека он может порадовать случившимся прямо сейчас? Почему бы не вернуть Вику его обещание: уехать и не рисковать встречей со школьным товарищем в роли гончего. Нет больше гончего по имени Себастьян Лагерь. Уж в полицию-то он точно не вернется…
К счастью, друг детства оказался дома. Вик открыл сразу, будто ждал за дверью. Улыбнулся, схватил за мокрую куртку, и втянул Баса в прихожую. Приобнял. За окном опять полоскал дождь: с куртки текло, и на паркете быстро образовывалась небольшая лужица. Стоптанные башмаки эксперта оставляли на полированном дереве грязные рубчатые следы. Но друзья не замечали этого.
— Входи, дружище, — радостно проговорил тягун. — Хорошо, что зашел.
— Да вот… — замялся эксперт. — Проходил мимо, дай, думаю…
— Вот и молодцом. Сейчас сделаем глинтвейн. Обсохнешь, согреешься. Поговорим…
Он помог раздеться, провел в комнату.
— Ты присядь, — указал на диван, — я сейчас…
И тут же направился на кухню: с характерным стуком встала на плиту посудина для смешивания вина и воды, захлопали ящики и дверцы шкафа. Вот, чмокнув, пробка покинула бутылку, и забулькало вино. Зашипел газ в конфорке…
Бас присел на диван и откинул голову на высокую спинку. От всех этих звуков — домашних, уютных, от присутствия Вика, хозяйничавшего на кухне, оттого, что все в этой комнате было так же надежно и приветливо, как и сам хозяин, — стало на душе удивительно спокойно и тепло. Веки отяжелели и прикрыли глаза. Эх, старый друг, и почему так неправильно устроена жизнь?
Вик с приглушенным звоном перемешивал глинтвейн в посудине, потом невнятно поговорил с кем-то по телефону. Бас не разобрал слов — после дня беготни и переживаний он слегка задремал. Тело стало невесомым, ему казалось, он плывет куда-то: может быть, к сказочным берегам? Туда, где теплые волны ласкаются о берег и пальмы кивают ему своими растрепанными головами?
— Эй, Бас, не засыпай! — Голос друга заставил вскинуться, сесть прямее. — Ночь еще не наступила, давай вначале согреемся глинтвейном.
Он внес и поставил перед товарищем дымящуюся кружку. Не бокал, не стакан — именно кружку.
— Пей. Напиток не крепкий, но горячий и со всеми необходимыми добавками.
Глинтвейн головокружительно пах корицей, гвоздикой, имбирем и еще чем-то сладким и духмяным, и Бас не выдержал: расплакался, как ребенок, и вывалил другу все свои горести. Тоску и обиду, жалобу на несправедливость судьбы — как мольбу о сострадании.
Говорил взахлеб, откинув ставшие ненужными очки и размазывая слезы по щекам.
Вик внимательно слушал.
— Выходит, — промолвил он, дождавшись паузы в излияниях друга, — и я руку приложил к твоим несчастьям?
— Да брось, Вик, — отмахнулся Бас. — Не ты, так нашелся бы другой повод. Полицейские использовали удобный случай.
— Значит, — подытожил вор, — такая тебе благодарность за беспорочную службу? Негусто. И что дальше собираешься делать, штурман?
От этого обращения, взятого из далекого детства, из радостных и беспечных детских игр, Себастьян оторопел. Все варианты устройства собственного будущего вмиг вылетели из головы, осталась одна растерянность. И обида.
— Не знаю… — Шмыгнул носом. — Найду что-нибудь…
А Вик уже сидел рядом — спокойный, собранный, надежный.
— Не пора ли о себе подумать, дружище? — спросил он и сам как бы удивился своевременности и простоте вопроса. — На государство ты уже горбатился, результат налицо. Дальше что? Туда тебя не взяли, сюда не берут, там тоже не ждали. Побегаешь, обобьешь все пороги, до которых сможешь дотянуться, — везде откажут. Или накормят туманными обещаниями. А витакс тебе нужен уже сейчас, я правильно понимаю?
Бас кивнул, заглядывая Вику в глаза. Молча ждал продолжения.
— А если я скажу тебе, что есть возможность заработать много и за короткое время? — Тягун отвечал прямым взглядом, смотрел точно в зрачки. — Несколько дней, и ты богат. Деньги, витакс — всего вдоволь. И можно уехать из родного города и начать жизнь с чистого листа…