— Так не бывает, Вик, — невесело улыбнулся Бас. — Мы уже не дети, планета Хаос давно исследована и освоена. Если быстро и много, значит, незаконно. Это аксиома. Или ты нашел в Семигорске золотоносную жилу?
— Нашел, и не спеши отказываться. Ты всю жизнь соблюдал закон, более того — защищал его. Много тебе это дало? Выбросили, как использованный… шприц, уж извини за непоэтическое сравнение. Пойми, Бас, такой, какой ты есть — честный, готовый исполнять долг и служить людям, ты никому не нужен. Сам говоришь — ни полиция, ни ви-контроль тебя обратно не возьмут. С «частниками» дело обстоит еще сложнее. И что, подыхать под забором?
— У тебя есть предложение? — покорно нацепил очки эксперт.
— У нас с тобой есть способности, — отрезал вор. — Уникальные, дающие нам огромные возможности. И ни ты, ни я не можем их использовать с пользой для себя. В первую очередь — для себя! — подчеркнул, как ножом вырезал.
— Мне казалось, у тебя это получается…
— Тебе показалось. Ну, правда, Бас, — что есть тягун? Мелкий воришка, тянущий из поля незадачливых сограждан крохи. А чего стоят эти постоянные переезды? Только мало-мальски обживешься, привыкнешь к месту и людям — подъем! Контролеры на хвосте — хватай мешки, вокзал отходит! Скажу честно, хотел я накопить деньжат со своих нелегальных доходов, бросить ремесло и выучиться наконец на художника. Зарабатывать на витакс и хлеб насущный честным путем. И шиш что получилось! Ни денег, ни долголетия. Тут нужен рывок, а потом… потом можно переписать судьбу.
— Конкретно?
— Появилась возможность тянуть помногу. И сразу на конденсатор. В несколько дней мы насобираем витакса лет по пятьсот. На каждого…
— Все-таки тянуть, — опустил голову Бас. — А я-то надеялся…
— Пойми, у нас нет других возможностей! Я умею только это, ты тоже обладаешь вполне специфическим даром, в других областях мы ничего не значим. Но в пределах своего поля…
— Ладно, — прервал эксперт, — пусть ты сможешь насобирать много витакса, хоть я и не представляю, как это возможно сделать практически, — какова моя роль?
— Мне одному не потянуть, — ответил вор. — Нужно прикрытие, надежный тыл. Ты долго служил в полиции, знаешь экспертов. Сможешь узнать бывшего коллегу в толпе?
— В лицо я их всех знать не могу, но я их чувствую. Та же картина, что и с вами, тягунами, только не так ярко. Звон в ушах, дрожь под ложечкой… Оттенки немного другие, но принципиальной разницы нет…
— Это у каждой ищейки так? — удивился Вик.
— Нет, — усмехнулся Бас, — у кого я ни спрашивал, никто из экспертов подобными возможностями не обладает.
— О чем я и говорю — мы ж с тобой уникумы! Я сразу заподозрил что-то подобное, как только увидел тебя у своих дверей после гона. По всем правилам я должен был оторваться, а ты, эксперт, просто обязан был кусать локти где-нибудь в управлении. А тут — здрасьте!
— Да и я не видел раньше, чтоб тягун столь резво тащил такой большой кусок. Ты тоже меня удивил, командор.
Пришла очередь улыбнуться Вику. Все-таки память о детских играх жила в них обоих неистребимо, и это сближало несравнимо больше, чем денежные или какие-то другие интересы. Они оставались друзьями.
— Ну что, договорились, штурман? — протянул руку Вик.
Но Бас положил сверху свою ладонь и с силой нажал, опуская протянутую руку:
— Нет, Вик. Не договорились. Я так не могу. Не могу против своих…
— Погоди, дружище, — оторопел Вик, — какие они тебе свои? Эти волки выгнали тебя под зад коленом, о чем ты говоришь?!
— Все равно, — покачал кудлатой головой Бас. — Теперь ты постарайся меня понять. Это будет предательство.
— Ты чокнутая ищейка… — растерянно пробормотал вор.
— Наверное. Но иначе не могу. Как я буду смотреть им в глаза?
— Тебе не нужно заглядывать им в глаза, — напористо выговорил Вик. — Они отвернулись от тебя! Сделаем дело, и на все четыре стороны.
— Все равно. Сам-то я буду знать о своем предательстве…
В комнате повисла тишина, и в этой тишине особенно отчетливо прозвенел дверной звонок.
Софья волновалась. Когда Вик позвонил и сказал, что Бас у него и что нужно встретиться и все обсудить, она вдруг отчетливо поняла: влезть в это дело будет легко, а вот вылезти?..
После того памятного свидания с Виктором прошло три дня, и все это время Софья пребывала в странном состоянии. Влюбилась, что ли? Подобного она не ожидала, или правду говорят, что менее всего человек знает самого себя? Но откуда иначе эта легкость в движениях, летящая походка и беспричинный смех? Постоянное ожидание чего-то радостного и светлого, будто в детстве накануне праздника.
Словно ей опять пятнадцать и не было прошедших лет; полных потерь и разочарований.
Тогда, сидя в машине и направляясь к гнездышку, она исподволь наблюдала за Виктором. Внешне вроде все тот же Витька: прежние светлые, очень коротко подстриженные волосы, острые скулы, упрямый подбородок. И крупнее, солиднее Витька не стал ни на грамм — сухощавый, легкий, подвижный, словно все еще подросток. Только движения точные и скупые.
Но это только внешне, не стоит обманываться. Изменился парень за эти годы: стал жестче, увереннее, серые глаза смотрят по-другому — вместо юношеской непокорности и дерзости настороженная готовность к действию, к отпору.
Она невольно прикинула возможные перемены на себя — вроде тоже еще ничего, стройность и женская привлекательность присутствуют. Хотя не будем себя обманывать — некоторая тяжесть все же появилась: в бедрах, в попе… С другой стороны, объемная попа женщину не портит. Но того кулачка, упругого и верткого, который так приманивал взгляды и пацанов-хулиганов, и взрослых мужчин, конечно, уже нет.
Тем более, подумала она, нужно решить вопрос раз и навсегда. Урвать билет в мир бессмертных и закрыть тему. Время, черт его побери, неумолимо, и сколько ни занимайся фитнесом и гимнастикой — природу не обманешь. Даже витакс, продляя жизнь и улучшая здоровье, не стирает полностью следы прошедших лет. Человек вроде как консервируется, сохраняется в приличной форме, но омолодиться, стать вновь юной и свежей никому еще не удавалось. Это замечено давно.
Так вот и уходит с годами основной козырь. И что останется — глухие сожаления? Слезы в подушку и жалкое существование на иждивении какого-нибудь стареющего фраера… Фу, гадость какая!
Нет уж, все надо делать сейчас. Торопиться, конечно, тоже не следует, поспешишь — людей насмешишь, а себе могилу выроешь. Но и терять попусту драгоценные дни нельзя. И сделать это все надо с Виком: вон, шальной блеск-то в глазах остался, не сотрут его ни семь лет, ни двадцать.
За размышлениями не заметила, как доехали до гнездышка. Вик тоже молчал. Поднялись, зашли, и не перемолвились даже двумя словами, как началось сущее сумасшествие.
Софья понять не успела, как оказалась на диване — голой, трепещущей, в объятьях этого сильного молодого мужчины. И Это был уже не тот Вик, бросившийся на нее в кустах на берегу реки, неумелый и разъяренный. Опытный, изобретательный любовник. Так танцор экстра-класса ведет партнершу — уверенно, даже повелительно, и оттого хочется покоряться ему еще больше.
Ай, как хорошо было! Что там Залеский с его унылыми ласками!.. Витька знал, как доставить удовольствие. Знал и делал. И только гораздо позже, когда выпил он ее всю — до донышка, до самой последней капельки! — остывая от любовного безумия среди измятых влажных простыней, вспомнила — зачем, собственно, пригласила к себе одноклассника.
— Я думала, кофейку попьем, — сказала она, томно потягиваясь, а самой стало смешно. Разве сравнится благопристойная беседа под кофе с такой вот гимнастикой! — Ну, или, может, вина…
— Ага, — кивнул Вик, — вино ты обещала. Теперь можно и вина.
— Ну да, отважный рыцарь покорил вражескую крепость, теперь будем праздновать победу.