Крошечную мансарду они с Басом сняли именно для этого: получить аппаратуру, подготовиться, составить план действий. Нашли объявление в газете и приехали сюда, на окраину Фуфайки, на границу с предместьем. Чистенькой аккуратной старушке заплатили за неделю вперед, получили ключи и поднялись под самую крышу пятиэтажного дома. Жить здесь, наверное, было нельзя, а устроить временный штаб — вполне.
Комнатушка два на три метра, из убранства только широкая кровать и тумбочка. В углу — вешалка для верхней одежды. Никакими другими удобствами для жильцов старушка не озаботилась. Зато окно занимало, по сути, всю внешнюю стену, и из него открывалась знакомая панорама предместья: одноэтажные коттеджи, узкие улочки — дворики, клумбы, палисадники. Сонное, неспешное течение жизни.
Летом здесь все утопает в зелени, и воздух наполнен дурманящим ароматом цветов. Но в эту осеннюю пору деревья понуро качали голыми ветвями, пустые газоны кисли под дождем, и людей не было видно совершенно. Казалось, жизнь здесь на зиму замирает — такое место, собственно, и выбрали.
А вдали возвышались громады Центра. Нарядные дома стояли неприступной стеной, отчужденно и вызывающе. Высокомерно поглядывая на приземистые окраины, будто подчеркивая свою обособленность и недоступность для прочих смертных. Мир больших денег, власти и ослепительных возможностей — земное прибежище небожителей. Мир бессмертных.
Позавчера удалось-таки уговорить Баса. Основная заслуга в этом принадлежала Софье. Вик подозревал, что друг детства может быть упрямым, но не до такой степени. Только женские чары и двойной напор помогли сломить его сопротивление. Держался за свою честность и верность долгу, как ребенок за любимую игрушку. Это после того, как полицейские вышвырнули его вон.
Такая настойчивость удивила Вика, но и заставила задуматься. Он ведь сам мечтал выбраться из ямы воровской жизни и стать законопослушным гражданином. Или нет? Этот вопрос Вик задавал себе многократно и каждый раз отвечал на него по-разному. Он знавал тягунов, пытавшихся бросить свое опасное ремесло, — почти никто не смог. Отходили от дел по причине преклонного возраста, болезней или под давлением каких-то особых обстоятельств — это случалось. Например, Вик слышал историю вора, который безумно влюбился в женщину, бросил все и уехал с ней за границу. По слухам, он и сейчас живет где-то размеренной жизнью обычного обывателя. Наверное, счастлив…
Наконец, тягуны банально гибли на скользких и кривых дорожках тягачества. Отлично понимали возможность фатального исхода своей профессии, но, несмотря на это, не спешили распрощаться со своим опасным ремеслом. При этом многие строили планы будущей спокойной жизни: вот, мол, накоплю легальный счет в ви-банке, куплю домик (или кафе, или бензоколонку) и заживу, как все люди. Но на деле уйти «в завяз» по собственному желанию удавалось единицам.
То ли способность вот так, влегкую, брать из чужого поля энергию привносила в жизнь тягуна особый интерес и остроту. То ли привыкали они, имея под рукой постоянную подпитку, жить одним днем, не строить планов, не вить гнезд. Мотаться по стране, как перекати-поле. Жизнь обыкновенного человека эти хищники, загнанные в сытное безопасное стойло, воспринимали как пресное и унылое существование.
С другой стороны, ежедневная опасность утомляла. Надоели бесконечные скитания, все эти берлоги, снятые на два-три месяца. Не зря Вик принялся обставлять нынешнюю свою квартиру. Тоже ведь временное жилье! — но обустраивал ее так, как никогда раньше этого не делал. Даже подобие художественной мастерской организовал. И написал портрет Софьи…
А девочка молодец, умеет уговорить кого угодно. Вик совершенно не удивился, когда на следующий день прозвучал звонок и чуть неуверенный мужской голос произнес в трубку:
— Виктор Сухов? Давайте знакомиться, я — Залеский. Как вам передать аппаратуру?
Договорились воспользоваться старым испытанным способом: инженер оставляет прибор и портативные конденсаторы в камере хранения центрального вокзала, сообщает ее номер и код по телефону. На парковке у вокзала Вик обещал поставить автомобиль, в багажник которого нужно погрузить канистры.
— Конденсаторы будут выглядеть как обычные чемоданчики, — бубнил в трубку Залеский. — Две емкости по двести пятьдесят лет. При досмотре сканером они не идентифицируются.
Вик не верил своим ушам. Одно дело услышать такое от. Софьи, которая могла и напутать что-нибудь (хоть на нее это совершенно не похоже), другое — от специалиста, профессионально разбирающегося в вопросе. Ясно, в банках есть очень большие резервуары, но это громоздкие стационарные агрегаты, а чтоб вот так, в виде носимых предметов!..
— Привод — тоже небольшой, компактный прибор, — продолжал специалист. — Его легко расположить и закрепить под одеждой. Инструкцию по использованию я вложу. Еще с меня три канистры емкостью по пятьсот лет, но каждая из них размером с хороший чемодан, в камеру хранения с ними обращаться рискованно…
Тут Вик и предложил вариант с автомобилем на стоянке.
— И запомните, — заключил Залеский, — времени у вас три дня. От силы плюс сутки, но более длительный срок прикрывать отсутствие аппаратуры я не смогу. Если хватятся, от безопасников концерна нам не отвертеться. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность положения?
— Понимаю, — вынужден был согласиться Вик. Вот как: Софья говорила о неделе, а сроки, оказывается, еще более сжаты. — Хорошо, будем укладываться в три дня.
— Дай-то бог… — пробормотал инженер и отключился.
По окончании разговора Вик покинул квартиру и нашел на Фуфайке адрес: невзрачное трехэтажное здание, каких здесь много. На первом этаже проживал неприметный гражданин, специализацией которого были угоны автомобилей. При этом угонщик предоставлял транспорт, которого гарантированно не хватятся в ближайшие двадцать часов. Каким образом он этого добивался, оставалось тайной, но факт этот был хорошо известен в криминальных кругах города.
Адрес Вик заполучил еще по приезде в Семигорск от местного смотрящего. Необходимость часто менять место жительства приучила не пренебрегать законами воровского мира. Вик всегда представлялся местным авторитетам, платил долю в общак, хотя тесных контактов ни с кем не поддерживал — тягуны всегда держались особняком.
В результате на стоянке у вокзала с раннего утра появился скромный, но приличный автомобиль недорогой марки. Номер и приметы авто Вик узнал по телефону и тут же сообщил Залескому. Передача прошла успешно. Внутри ячейки оказалось все, о чем договаривались: два конденсатора, действительно неотличимые от обычных пластиковых кейсов, и серая коробка с антенной. В угол мансарды, под вешалку, перекочевали из брошенного авто три громоздких свертка. Через нейлон проступали жесткие ребра канистр. Вор отвернул край упаковки на одном из них и прочел под дисплеем счетчика: «Ёмкость длительного хранения. 182 500 единиц. Для использования в банках и приемных пунктах».
Сейчас Вик сидел на застланной кровати и вертел в руках «блюдце» из шероховатого серого металла. Бас примостился рядом на корточках и с любопытством наблюдал за действиями друга.
— Понятно, — заключил тягун, прочитав недлинный текст на листке бумаги. — Действительно, ничего особенно сложного. Гнезда для подсоединения, пульт управления, питание. Наладил, нажал кнопку — и готово, это волшебное блюдечко должно сосать витакс из поля как пылесос. Ну-ка, помоги мне, — обратился он к Басу.
Вместе они, применив обычный ремень, приладили «блюдце» на груди Вика. Он подвигался, покрутился на месте, даже попрыгал.
— Удобно, — отметил удовлетворенно. — Нужно опробовать приборчик. Давай, друг, ты ведь теперь мой напарник, хоть тягуны парами и не работают. Собирайся, сходим на охоту.
— Вик… — Бас посмотрел на друга почти жалобно, — ты уверен, что это не опасно?
— Ни в чем я не уверен, штурман, — постарался ответить вор как можно беззаботнее и подмигнул. — Но где наша не пропадала. Слышал, что Софья выпытала у своего папика? Прибор прошел все стендовые испытания. Работает четко. А обратного пути у нас все равно нет: три дня плюс сегодня.