— Да не надо. Я сам дойду. Что я, инвалид?
— Иван, заслужил. Старший лейтенант тебя на своей отвезет, не на государственной.
— А че, получается, что этот мужик Райку грохнул? — поднимаясь со стула, спросил Дронов. — Ну, который на велике ехал?
— Трудно сказать. Ты о нем пока не распространяйся. Хорошо?
— На хрен он мне сдался.
Глава 27
Жарких поднялся на украшенное прорезной резьбой, но уже заметно обветшавшее крыльцо дома Табаниных и кулаком постучал в обитую клеенкой дверь.
— Клавдия Ивановна! К вам можно? Клавдия Ивановна!
Дверь почти сразу распахнулась, и на улицу выглянул белобрысый подросток лет шестнадцати с бестолково-беспощадным взглядом, в растянутой красной футболке с черепами. Его ровному загару цвета кофе с молоком могла позавидовать любая ведущая с какого-нибудь развлекательного телеканала.
— Здрасьте! — сказал он с недоумением.
— Привет! — улыбнулся Жарких. — Василий дома?
— Нет его. А что надо?
— А ты Славик? Братан его младший?
У парнишки забегали глаза.
— Брат, а что?
— А ничего. Маму не позовешь?
— Она на огороде бурьян дергает.
Звонкие согласные Славик произносил так мягко, что даже для ушей Жарких, уроженца Черноземья, эти звуки были неприятны. Старший лейтенант едва удержался, чтобы не поморщиться.
— Проводи меня к ней.
— Зачем?
Жарких вздохнул.
— Слышь, ты, младший брат, много вопросов задаешь! Я тебе сказал, проводи меня к матери. Будь любезен.
— Пошел ты!
Подросток потянул дверь на себя.
Жарких одной рукой придержал дверное полотно, а второй схватил парня за ухо и вытащил его на крыльцо. Тот заорал:
— Ай, блин!
Старший лейтенант отпустил ухо и подтолкнул Табанина-младшего к ступенькам.
— Пошли к матери. Мне надо с ней поговорить. Я из уголовного розыска.
— Это не я у Волчихи с прилавка бейсболку взял! Это Костыль! Я только на стреме стоял! — соскочив с крыльца и пятясь задом, выпалил Славик.
Жарких, стоя на ступеньках, оглядел двор и прикинул, в какую сторону может побежать от него этот шустрый паренек.
— Ладно, пацанчик, я тебя прощаю. Костылю скажешь, что старший лейтенант Жарких приказал ему бейсболку вернуть хозяйке, или я к нему сам наведаюсь. И тогда ему будет мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
Последнюю фразу старший лейтенант услышал однажды от Посохина. Она ему так понравилась, что он стал ее частенько использовать в беседах с правонарушителями.
— Он вернет. Матери моей только не говорите!
Жарких неторопливо, чтобы не спровоцировать паренька на побег, спустился по ступенькам во двор.
— Не скажу. Можешь не дергаться. Но у меня к ней есть еще одно дело.
— С-с-с! — приложив к уху ладонь, втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы подросток. — А-а-а!
— Пошли, пошли! Хватит болеть.
— Да иду я!
Огород у Табаниных был немаленький — соток пятнадцать. Посадки картошки занимали, наверное, две его трети. В дальнем углу огорода дергала сорняки худенькая женщина в возрасте.
— Ма! — крикнул подросток. — К тебе из ментовки пришли!
Женщина выпрямилась и приложила ладонь козырьком ко лбу.
— Чего ты там еще натворил, стервец?! — крикнула она пронзительно.
— Ничего! С тобой поговорить хотят!
Женщина вытерла руки о подол платья и, переступая через грядки, подошла к полицейскому.
— Здрасьте! Вы про этого балбеса говорить собрались? — сказала она с раздражением и посмотрела на сына.
— Здравствуйте! Нет, про старшего.
— А тот недоумок что учудил?
— Клавдия Ивановна, он просто свидетель, — как можно спокойнее сказал Жарких. Старший лейтенант уже не раз убеждался, что разговор на повышенных тонах редко бывает продуктивным. — Подскажите, где его можно найти? По телефону связаться с ним нам не удается. Оператор отвечает, что он находится или вне зоны доступа или телефон отключил.
— Так он на рыбалку уехал. Еще в понедельник.
— А куда?
— А черт его знает?! Славка, куда он поехал?
Подросток замялся.
— По затылку хочешь получить, зараза?! — прикрикнула на него мать.
— Сказал, что на остров хочет смотаться порыбачить.
— А когда он вернуться собирался? — спросил Жарких.
— Не сказал он.
— Он продукты с собой брал?
Славка открыл рот, и хотел было ответить, но, видно, передумав, стал с большим интересом что-то рассматривать за проволочной изгородью на соседнем участке.