— Да и я не видел раньше, чтоб тягун столь резво тащил такой большой кусок. Ты тоже меня удивил, командор.
Пришла очередь улыбнуться Вику. Все-таки память о детских играх жила в них обоих неистребимо, и это сближало несравнимо больше, чем денежные или какие-то другие интересы. Они оставались друзьями.
— Ну что, договорились, штурман? — протянул руку Вик.
Но Бас положил сверху свою ладонь и с силой нажал, опуская протянутую руку:
— Нет, Вик. Не договорились. Я так не могу. Не могу против своих…
— Погоди, дружище, — оторопел Вик, — какие они тебе свои? Эти волки выгнали тебя под зад коленом, о чем ты говоришь?!
— Все равно, — покачал кудлатой головой Бас. — Теперь ты постарайся меня понять. Это будет предательство.
— Ты чокнутая ищейка… — растерянно пробормотал вор.
— Наверное. Но иначе не могу. Как я буду смотреть им в глаза?
— Тебе не нужно заглядывать им в глаза, — напористо выговорил Вик. — Они отвернулись от тебя! Сделаем дело, и на все четыре стороны.
— Все равно. Сам-то я буду знать о своем предательстве…
В комнате повисла тишина, и в этой тишине особенно отчетливо прозвенел дверной звонок.
Софья волновалась. Когда Вик позвонил и сказал, что Бас у него и что нужно встретиться и все обсудить, она вдруг отчетливо поняла: влезть в это дело будет легко, а вот вылезти?..
После того памятного свидания с Виктором прошло три дня, и все это время Софья пребывала в странном состоянии. Влюбилась, что ли? Подобного она не ожидала, или правду говорят, что менее всего человек знает самого себя? Но откуда иначе эта легкость в движениях, летящая походка и беспричинный смех? Постоянное ожидание чего-то радостного и светлого, будто в детстве накануне праздника.
Словно ей опять пятнадцать и не было прошедших лет; полных потерь и разочарований.
Тогда, сидя в машине и направляясь к гнездышку, она исподволь наблюдала за Виктором. Внешне вроде все тот же Витька: прежние светлые, очень коротко подстриженные волосы, острые скулы, упрямый подбородок. И крупнее, солиднее Витька не стал ни на грамм — сухощавый, легкий, подвижный, словно все еще подросток. Только движения точные и скупые.
Но это только внешне, не стоит обманываться. Изменился парень за эти годы: стал жестче, увереннее, серые глаза смотрят по-другому — вместо юношеской непокорности и дерзости настороженная готовность к действию, к отпору.
Она невольно прикинула возможные перемены на себя — вроде тоже еще ничего, стройность и женская привлекательность присутствуют. Хотя не будем себя обманывать — некоторая тяжесть все же появилась: в бедрах, в попе… С другой стороны, объемная попа женщину не портит. Но того кулачка, упругого и верткого, который так приманивал взгляды и пацанов-хулиганов, и взрослых мужчин, конечно, уже нет.
Тем более, подумала она, нужно решить вопрос раз и навсегда. Урвать билет в мир бессмертных и закрыть тему. Время, черт его побери, неумолимо, и сколько ни занимайся фитнесом и гимнастикой — природу не обманешь. Даже витакс, продляя жизнь и улучшая здоровье, не стирает полностью следы прошедших лет. Человек вроде как консервируется, сохраняется в приличной форме, но омолодиться, стать вновь юной и свежей никому еще не удавалось. Это замечено давно.
Так вот и уходит с годами основной козырь. И что останется — глухие сожаления? Слезы в подушку и жалкое существование на иждивении какого-нибудь стареющего фраера… Фу, гадость какая!
Нет уж, все надо делать сейчас. Торопиться, конечно, тоже не следует, поспешишь — людей насмешишь, а себе могилу выроешь. Но и терять попусту драгоценные дни нельзя. И сделать это все надо с Виком: вон, шальной блеск-то в глазах остался, не сотрут его ни семь лет, ни двадцать.
За размышлениями не заметила, как доехали до гнездышка. Вик тоже молчал. Поднялись, зашли, и не перемолвились даже двумя словами, как началось сущее сумасшествие.
Софья понять не успела, как оказалась на диване — голой, трепещущей, в объятьях этого сильного молодого мужчины. И Это был уже не тот Вик, бросившийся на нее в кустах на берегу реки, неумелый и разъяренный. Опытный, изобретательный любовник. Так танцор экстра-класса ведет партнершу — уверенно, даже повелительно, и оттого хочется покоряться ему еще больше.
Ай, как хорошо было! Что там Залеский с его унылыми ласками!.. Витька знал, как доставить удовольствие. Знал и делал. И только гораздо позже, когда выпил он ее всю — до донышка, до самой последней капельки! — остывая от любовного безумия среди измятых влажных простыней, вспомнила — зачем, собственно, пригласила к себе одноклассника.
— Я думала, кофейку попьем, — сказала она, томно потягиваясь, а самой стало смешно. Разве сравнится благопристойная беседа под кофе с такой вот гимнастикой! — Ну, или, может, вина…
— Ага, — кивнул Вик, — вино ты обещала. Теперь можно и вина.
— Ну да, отважный рыцарь покорил вражескую крепость, теперь будем праздновать победу.
— Покорить тебя я мечтал в дни нашей юности, — негромко ответил он, как будто с сожалением, и Софье сразу вспомнился тот его взгляд у реки, после их первой близости. И царапнуло так же, как тогда. — Много бы я отдал за это…
— Несмотря на прошедшие годы, рыцарю удалось доставить принцессе много-много радости, — попыталась она перевести разговор в шутку.
— Я не рыцарь. — Вик шутки не принял. Голос его неожиданно стал жестче: — Да и ты не принцесса. Уж извини, Соня, я не очень верю, что нужен тебе как собутыльник и собеседник. Даже как любовник — не нужен. Думаю, всего этого у тебя в достатке. Что ты задумала?
— Много ты понимаешь в том, что нужно женщине… — проворчала она и подумала: что ж, так даже лучше — без прелюдий, без длинных разговоров о любви и дружбе. По-деловому. Постель — это одно, дело — другое. И рассказала о своих мыслях.
— Откуда ты узнала, чем я занимаюсь? — напряженно спросил он.
— От начальника регионального отдела ви-контроля, — честно ответила она. — Есть, знаешь ли, возможность. Ты у них на заметке, так что времени у нас на раздумья не так много. — Легко выделила голосом это «нас». — Самое время взять куш и скрыться.
Виктор задумался, смотрел недоверчиво. Явно прикидывал что-то, но не отказался с ходу, а попросил время на размышление.
Они все-таки выпили вина, даже поболтали еще немного: вспомнили школу, Себастьяна, класс. Вик поспрашивал: кто, где, кем? Сам, мол, долго не был в городе и ничего не знает. Софья рассказала, что слышала, но она не слишком интересовалась жизнью бывших одноклассников. Тема быстро исчерпалась, и оказалось, что говорить больше не о чем.
Вик ушел, но обещал позвонить. И выполнил обещание на следующий день к вечеру: сказал, что в принципе согласен, нужно только продумать детали; сказал, что нужен будет помощник, и он знает, кого взять — Себастьяна. Баса?! — поразилась Софья. Да, ответил Вик, он эксперт и сможет оказать неоценимую помощь. Нужно только уговорить…
Теперь Софья ехала к нему. И волновалась, как девчонка перед первым свиданием. Неожиданные легкость и воздушность тела, появившиеся в последние дни, не покидали ее. И предчувствие, предвкушение праздника, совершенно неуместное сейчас, тоже. Даже трезвая мысль: влезть во все это будет легко, а вот вылезти? — не омрачала радость предстоящей встречи.
Вот и облезлая дверь подъезда — быстрее сквозь нее! — граффити неприличного содержания — мимо! — филенка с номером и звонок — нажать!
Вик открыл через секунду, лицо обескураженное. Она вошла, еще чуть-чуть задыхаясь, не находя слов, кроме банального «привет», — и сразу в комнату. Тут же встретилась глазами с собственным портретом, и словно в лицо ударил упругий поток раскаленного воздуха, растекся жаром по коже. Чуть не сбилась с шага, не ведая, что точно так же здесь недавно споткнулся Себастьян.
И как от глотка острого ледяного шампанского побежали, кажется, пузырьки по венам и закружилась голова…
А Бас совершенно не ожидал ее появления. Как видно, Вик ни словом не обмолвился, кто сейчас придет.