— Ты куда? — спросил Жаров.
— В Алушту. До отсидки Зайцев имел автомобиль, у него были права на вождение.
— Значит, он мог наехать на Куроедову. Только зачем нам в Алушту?
— Маска волка. В компьютерной реальности тоже возможны неожиданные ходы для детектива.
Через полчаса Пилипенко и Жаров стояли у закрытой двери на веранде многоквартирного дома. Пилипенко достал из кармана набор ключей.
— В который раз ты нарушаешь закон? — спросил будничным тоном Жаров.
— Нет времени брать ордер, — ответил следователь. — Я уже сказал ему про маску. Он успеет от нее избавиться. Отпросится с работы и примчится домой.
В руках следователя, на кольце ключей болталась обыкновенная воровская отмычка. Через минуту дверь была открыта.
Квартира Зайцева представляла собой стандартную жилплощадь с набором дешевой неновой мебели. Пилипенко сориентировался довольно быстро: вытащил из шкафа нечто, упакованное В пластиковый пакет.
— А вот и она, — весело сказал следователь.
В его руках поворачивалась маскарадная морда волка. Просто большая волчья голова с вырезом внизу.
— Чуть было не перехитрил нас всех, — с удовлетворением Низал Пилипенко.
— Убивать жен некоего избранного человека, из года в год! — воскликнул Жарова. — Хотел бы я знать, каков у него был мотив?
Пилипенко насторожился, наклонил голову, прислушиваясь.
— А вот, мы сейчас у него и спросим, — сказал он, надевая на голову маску волка.
Раздался звук открываемой двери. На пороге стоял Зайцев. Он тяжело вздохнул. Пилипенко сделал к нему шаг и замер, возвышаясь над ним в маске волка.
— Не успел, — сказал Зайцев.
Внезапно он дернулся, рванулся обратно. Жаров в два прыжка достиг порога, выскочил на веранду, перемахнул через перила и свалился прямо на убегающего Зайцева. Быстрым, профессиональным жестом заломил ему руку за спину.
Допрос начался прямо на месте: Зайцев сидел на диванчике, напротив раскрытой дверцы шкафа, где лежала маска. Пилипенко устроился верхом на стуле напротив, как американский шериф из кино. Жаров, как обычно, стоял у окна, прислонившись к подоконнику. Зайцев видел Жарова два раза: в кабинете следователя и на винзаводе — со следователем вместе. Разумеется, у него сложилось впечатление, что Жаров работает в милиции.
— Зачем тебе все это было нужно, скажешь? — начал Пилипенко.
Он кивнул на маску волка, мирно лежащую на столе.
— Он убил женщину, с которой я… Которую я… И подставил меня же! И я восемь лет в лагере колбалсился, — скороговоркой ответил Зайцев.
— Почему ты думаешь, что именно Куроедов убил эту женщину?
— Да потому что я ее не убивал!
— Вот, логика! — вставил Жаров.
— Ты угнал машину, — продолжал следователь, — наехал на его жену, подбросил в салон банку с отпечатками бармена Куро-едова.
— Да, признаюсь.
— Как ты раздобыл банку? Куроедов ведь должен был узнать тебя. Неужто и в бар ты пошел в маске волка?
— Нет, что вы! Я дождался, когда придет сменщик Куроедова. Зашел в бар и взял со стола пустую банку, которую точно держал в руках Куроедов.
— Ну, хорошо. С этим разобрались. А как насчет других жен Куроедова? Одна была отравлена в Днепропетровске, другую сбросили с лестницы в Харькове.
— Я никогда не был в этих городах!
— А в армии ты где служил? — спросил Жаров.
— В Николаеве.
— В какие годы?
— Девяносто третий — девяносто пятый.
— Понимаешь? — вдруг встрепенулся Жаров, обращаясь к Пилипенко.
— Что, собственно? — не понял тот.
— Первая жена Куроедова была отравлена в девяносто четвертом. Этот человек тут ни при чем. Возможно, и ко второму случаю он не имеет никакого отношения.
— Похоже что так… — задумчиво проговорил Пилипенко. — Послушай, Зайцев! Зачем ты все-таки надевал маску волка?
Зайцев помялся, выдавил из себя слабую улыбку:
— Ну, так… Я — Зайцев, а маска — волка.
— Допустим. Но почему ты вообще надевал маску? Ты же не знаком с женой Куроедова.
— Не знаком. Но она меня видела.
— Где?
— На суде.
Пилипенко с удивлением поднял голову.
— Это на каком таком суде?
— В моей жизни был один лишь суд. За убийство, которого я не совершал.
— Так вот оно что! Вот ведь как просто все объясняется.
И следователь щелкнул пальцами, что означало: он уже все до конца понял.
Пилипенко и Жаров в больничных халатах шли по коридору. Следователь опять с отвращением поправлял свою одежду.
— Если твоя гипотеза верна, — сказал Жаров, — то я готов поставить памятник этой великой любви.
— Не ерничай, — огрызнулся Пилипенко. — Убийство есть убийство, и нет ему никакого оправдания.
— Согласись, это совсем не то, что убийство из-за денег.
— Нет. Не соглашусь.
Они были не прочь продолжить прения, но уже подошли, к Двери палаты.
— Молчим, — сказал следователь и открыл дверь — без стука, как это принято в больницах.
Девочка с шеей читала вслух книжку старушке с руками, меж тем как на груди у нее висел неизменный плеер и она кивала в такт своей музыке. Обе подняли головы. Вера Куроедова полулежала на кровати. Напротив, на стуле, сидел Куроедов. Он с недоумением оглянулся.
— Разве у вас могут быть к нам еще какие-то вопросы?
— В самом деле! — с возмущением воскликнула Вера. — Арестовали моего мужа. Держали его три дня. Что вам еще от нас нужно?
Пилипенко прошел на середину комнаты, отодвинул пустой стул и сел на него верхом.
— Вот как вы гостей встречаете. А мы вам, между прочим, хорошую весть принесли.
— Неужели? — спросил Куроедов.
— Час назад задержали того человека, который принес вам несчастье.
Пилипенко указал ладонью на загипсованную ногу потерпевшей.
— А того, кто велосипед изобрел, не задержали? — съязвила девочка.
Она указала на свою шею.
— Не волнуйся, — ободрил ее Жаров. — И до него доберемся.
— А того… Того, кто… — начала было старушка, шаря в воздухе забинтованными руками, пытаясь определить виновного в своей травме, но Жаров успокаивающе положил ей руку на плечо, склонился и даже ласково поцеловал в седую макушку.
— И кто же этот… человек? — проговорила Вера.
— Зайцев, — спокойно сказал Пилипенко.
Куроедов вздрогнул.
— Он был в маске волка, — продолжал следователь.
— Но почему Зайцев? — спросил Куроедов. — Тот самый, из Алушты?
— Именно. Зайцев, который отсидел за убийство вашей третьей жены.
— Зачем ему это нужно?
— Потому что он не убивал вашу третью жену.
— А кто же ее убил?
— И не только ее, но и всех предыдущих, — вставил Жаров.
Пилипенко поднял палец и проговорил весомо:
— Покрывало вдовы.
— Да, точно, — встряла старушка. — Есть такое покрывало. Это когда одна жена умирает. Потом другая. Потом третья. Вот у меня сосед, старичок один. Так у него жен умерло штук… Даже и не упомню.
— Обязательно дайте мне адрес этого старичка, — тихо сказал Пилипенко и повернулся к чете Куроедовых.
— Так что насчет покушений можете теперь спать спокойно. Больше никаких покушений не будет. Только один к вам вопрос. Для отчета. Если это не тайна, конечно. Мне очень важно знать, как вы познакомились?
Куроедов и его жена переглянулись. Куроедов рассмеялся.
— На этот вопрос мы никак не сможем ответить, — сказала Вера, также хохотнув.
— Потому что мы никогда не знакомились, — сказал Куроедов.
— Как? Вы не знакомы?! — с возмущением воскликнула старушка.
— Не волнуйтесь, бабушка! Такое бывает, — успокоила ее девочка.
— Просто мы знаем друг друга всю жизнь, — торжественно объявила Вера.
— С детского сада, — подтвердил Куроедов.