— Дерек дает нам какой-то знак… — сказала Делла. — Очередной вопрос, и ответ на него может быть только в этой часовне или где-то поблизости от нее.
Машина пожирала пространство и время, срезая излучины великой реки, поглощая за час своего бега несколько дней вальяжного плавания на «Джинсе». Они мчались по шоссе, порой изрядно удаляясь от русла, перескакивая многочисленные притоки по малым мостам. Иван часто посматривал на карту навигатора и наконец свернул на проселок.
— Уже совсем близко, — сказал он.
— Все кажется близко в машине… — пробормотала Делла и продолжила размышлять вслух: — Наши изыскания складываются в одно целое, как и камушки. Часовня на картине в твоем доме. Реальная часовня на холме. Часовня в стихах. Фреска в часовне. Этот пазл также надо сложить.
За очередным поворотом блеснула река. Вот и часовня. Иван развернул машину и дернул ручник. Они вышли. Местность была безлюдной, тишина разливалась над лугом и широкой водой.
Иван только теперь понял причину асимметрии часовни и догадался, каким вычурным образом, меняя ширину декоративных арок по четырем сторонам света, строитель сумел скрыть тайну своего сооружения.
Ключ оказался на месте. Они вошли в прохладный зальчик й остановились перед мозаичной фреской. Это было что-то вроде «Бегства в Египет». Костер на берегу, у костра — мужчина, женщина и ребенок у женщины на руках.
Иван раскрыл айфон и вызвал карту. Ландшафт, несомненно, был тем же самым, выдуманный ландшафт. Если мысленно представить его сверху, то и получится- карта. Только вот в чем проблема: если таковой местности не существует, то зачем вычерчивать ее карту, шифровать ее стихотворением, разбрасывать по всему течению реки? Чертовщина какая-то.
Звездочка, по-нашему крестик, обозначала какую-то точку на местности. Так казалось вначале, когда Иван впервые увидел карту. Теперь ему стало ясно: все было наоборот. Обозначена не точка на карте, а место на картине.
Остров заканчивался узкой полоской отмели, песчаной косой. Иван подошел вплотную к мозаике и рассмотрел это место. Мозаика состояла из небольших камушков, почти таких же, что и карта со стихами на обороте. Не очень-то веря в успех своей идеи, Иван тронул камушек, где предположительно находилась на карте звездочка. Попытался нажать. Никакого результата: фрагмент держался крепко. Иван положил палец на соседний. Этот явно отличался от первого: он не был закреплен. Иван приложил усилие, и камушек вдруг провалился. Послышался легкий стук — это камушек упал на дно небольшой ниши, которая скрывалась за картиной.
Хорошо. Делла увидела то, что произошло, и судорожно сжала его плечо: она тоже все поняла. Вернее, поняла, что сейчас что-то произойдет, но ни она, ни Иван не знали — как.
Иван посветил экраном айфона в отверстие, которое образовалось в картине. Там что-то поблескивало, какая-то металлическая деталь, похоже, медная. Иван попытался просунуть палец в отверстие — невозможно.
— Дай-ка я, — предложила Делла.
Ее мизинец все-таки пролез внутрь, она подцепила что-то, и неожиданно часть мозаики осыпалась.
— Доигрались! — воскликнул Иван, еще не разглядев, что открылось. — Испортили работу художника.
— Этот кусок нетрудно будет восстановить, — деловито отрезала Делла.
В стене была дверца с медной ручкой. Девушка попыталась ее повернуть, но сил не хватило.
— Мой черед, — сказал Иван и легонько хлопнул Деллу по плечу.
После значительного усилия старинный запор поддался. Иван ожидал увидеть за дверцей нишу, но таковой не оказалось: сантиметрах в тридцати от дверцы была стена — уже внешняя каменная кладка часовни. Эти три дециметра и были — Иваном давно замеченной, а строителем скрытой — асимметрией. Темное пространство распространялось вниз, образуя узкий лаз, куда смог бы пролезть только ребенок. Или…
— Теперь черед Барабана, — сказала Делла и вышла из часовни.
Иван смотрел ей вслед, как она легко бежит в солнечном дверном проеме к машине, а за стеклом машины видна косматая собачья голова… Что может найти в этой норе Барабан? Как он будет искать?
Они вернулись оба — Делла и пес. Девушка зачем-то несла на плече свою сумку с бахромой. Опустившись на корточки, она достала оттуда грибную книгу и положила перед псом.
— След, Барабан!
Тот приник к фолианту и втянул носом воздух. Поднял голову, давая понять, что след распознан.
— Ищи! — воскликнула Делла, поведя в воздухе ладонью.
Пес покрутился на месте, опять глянул на книгу, затем ринулся к дыре, прыгнул и скрылся в ней, полоснув хвостом по змеисто-мозаичной глади реки. Послышался мягкий стук, с которым лапы собаки ударились о дно ямы.
— Что это значит? — кивнул Иван на фолиант, что лежал на каменном полу, шевеля страницей от сквозняка.
— Подождем минуту, — отмахнулась Делла.
Действительно, менее чем через минуту Барабан выпростался из дыры, держа в зубах небольшую книгу. Подбежал, положил ее перед Деллой, она опустилась на колени на пыльный пол, пачкая свою бордовую юбку и даже не думая о ее бахроме. Было ясно, что именно этого предмета она и ждала.
— Вот, оказывается, для чего была нужна собака! — воскликнул Иван.
— Я знала, что моя конечная цель — книга, именно старинная книга. Поэтому и натаскала Барабана на запах старой бумаги.
— Все это время морочила мне голову, — с обидой сказал Иван уже в машине.
— Прости. Но я не была уверена до самого конца.
— Могла бы поделиться своей неуверенностью со мной.
— Это дело всей моей жизни. Я должна была остаться с этим один на один, не сердись.
— Я не сержусь, — пожал плечами Иван. — Что же это за книга?
— Древняя библия угрешей.
— Откуда ты знаешь, даже не раскрыв ее?
— Бабушка говорила, что в книге содержится вся мудрость мира и жизни, все ответы на все вопросы. Что это, если не библия?
— Об этом наказе бабушки ты также умолчала.
— Я же уже извинилась и объяснила. Бабушка дала мне чудесные ключи. Она не сказала прямо: искать то-то и там-то. Суть в том, что конечная находка — книга, то есть истина. Но знать истину имеет право только тот, кто хочет ее узнать. Возможно, что сама бабушка не хотела: как и всякая женщина, она лишь желала прожить жизнь в покое и достатке. Истину узнает тот, кто пройдет Волгу и разгадает секрет карты. Это разгадал, между прочим, ты. Тайна мироздания больше от нас не скрыта. Давай побыстрее остановимся в каком-нибудь мотеле. Мне не терпится поскорее прочитать книгу. А для этого нужны уединение и тишина.
— Конечно, — согласился Иван. — Не в машине же библию читать. Только вот с мотелями в этих краях трудно.
Вскоре они въехали в Калязин. Город, как всегда, рассмотреть не успели, лишь увидели издали колокольню, бесконечно падающую в искусственное море. Гостиница в черте города была всего одна. На этот раз Делла потребовала отдельный номер.
Утром Иван постучался в ее комнату и нашел девушку растерянной и подавленной. Она сидела у окна и смотрела с высоты на сонный город. Оглянулась на вошедшего Ивана и снова уставилась в окно, сложив руки на груди.
— Это не древняя библия угрешей, — сказала она. — Это книга, написанная Дереком.
— И что же написал художник?
— Многое. В том числе, и о самом главном.
— О конце света?
— Да.
Казалось, надо клещами вытаскивать из нее каждое слово.
— Ну и… — с наигранной бодростью проговорил Иван. — Когда намечается конец света?
— Никогда, — сказала Делла, опустив голову.
— Выходит, зря мы с тобой по реке куролесили?
— Не зря, — сказала Делла.
Она подняла голову, и Иван только сейчас увидел, каким измученным было ее лицо. Не просто от бессонной ночи. Что-то она все же узнала из этой книги, нечто потрясшее ее до глубины души.
— Я голодна, — вдруг сменила она тему, быстро поднявшись. — Пойдем где-нибудь позавтракаем, а?
Недолго поколесив по городу, они нашли приличный ресторан. Сидели на открытой веранде, хорошо была видна гладь реки. Иван вспомнил их первую встречу в Москве, также в открытом ресторане, только над другой рекой. Казалось, это было бесконечно давно.