Из прошлой жизни я помнил, что один из элементов воздуха при определенных условиях взрывоопасен. И если б мне сейчас удалось их воссоздать, то я смог бы уничтожать всё, что мне помешает. В моих руках бы оказалось по-настоящему ультимативное оружие, способное стирать с лица земли города и армии. Но суровая действительность только лишь насмешливо ухмыльнулась, глядя на мои потуги.
Битый час постепенно перетек в битые два часа. А потом и в три. А я продолжал сидел и ощупывать воздух. Просеивать смесь из десятков газов, которые кружились в нем и позволяли существовать всему живому на этой безымянной планете. Я пытался тянуть эти крупинки отовсюду, куда только мог дотянуться невидимыми руками своей Искры, и собирал их вместе. Старался отыскать характерные черты и отличия, чтобы опытным путем найти взрывоопасный элемент. Но пока единственное, что мне удавалось, так это лишь сгребать и плотно трамбовать целые сферы из этой мелюзги, которые неизменно разлетались в стороны, стоило мне лишь на секунду выпустить их из щупалец дара.
Незаметно для себя, я увлекся этим нехитрым занятием настолько, что на задний план отступили все проблемы. Мелкие козни аристократов, демоны, храмовники, невыполнимые поручения Дьявола, осознание собственной неполноценности… Ведь настоящим демоном я все еще не стал. Ангелом не стану и подавно, потому что двигаюсь вообще в противоположную сторону. Но самое скорбное, что я и человеком-то перестал быть. Ну а кто же я тогда?
Ответа у меня не было и отыскаться не могло, но зато с этой внутренней пустотой меня прекрасно мирила моя незамысловатая тренировка. Чем больше щупалец Искры я выпускал в пространство, тем безмятежней и спокойней становилось на душе. Если полет бодрил меня и манил, как опасный наркотик, то размеренная работа с Анима Игнис расслабляла подобно теплой ванне.
И вот уже, наверное, в пятитысячный раз за минувшее с моего приземления в этих предгорьях время, я собрал витающие вокруг меня крупицы в шар и сдавил его своей волей со всех сторон, словно пытался слепить снежок. Он, как и все пять тысяч раз до этого, пытался сопротивляться и норовил разлететься сразу во всех направлениях, однако я крепко держал его, как строптивого скакуна, пытающегося вырваться на волю и умчаться прочь.
Когда я все же отпустил его, то почуял, как мое лицо обдало едва ощутимым сквозняком. И… стоп. Сквозняком… Собрав еще одну точно такую же воздушную сферу, только поменьше размером, я зажал ее в кулаке, поддерживая форму Искрой, а потом позволил ей распасться. Высвобожденный воздух тихо пшикнул в ладони, выходя из своего кратковременного заточения сквозь мои пальцы, и я позволил себе легкую улыбку. Я шел сюда в поисках оружия, и я его все-таки нашел…
— Здравствуй, Данмар! — Увидев меня на пороге, Кара низко поклонилась, сияя истинным подобострастием. — У меня все уже готово. Люди ждут встречи со своим лидером.
— Привет, Кара, — благосклонно кивнул я, — это прекрасно. Проводи меня к ним. Настало время нам познакомиться.
Девушка посторонилась, пропуская меня внутрь очень добротного дома, который был одним из опорных пунктов обширной сети моей полулегальной организации, раскинувшейся по всему городу. Сегодня помощница держалась со мной подчеркнуто почтительно, будто моя преданная и вышколенная служанка. Хотя я никогда подобного от нее не требовал и не пытался строить из себя аристократа. Это был целиком ее выбор.
Ведя меня по широкому коридору, Кара то и дело оглядывалась, но, встречаясь со мной глазами, тут же поспешно отворачивалась. Я ее не торопил и ни о чем не спрашивал. Скоро ее нетерпение станет настолько сильным, что она не сможет подавлять его. И тогда девушка выскажет все, что ее волнует, без какого-либо вмешательства с моей стороны. Нужно просто ждать…
Уже перед самыми дверьми, ведущими в просторный зал, где меня дожидались мои последователи, Кара действительно не выдержала.
— Данмар, можно я тоже буду… присутствовать?
— Извини, Кара, — отрицательно покачал я головой, — но тебе не нужно этого видеть.
— Разве я еще недостаточно сделала для тебя, чтобы заслужить доверие?
В голосе девушки послышались острые ноты обиды, которые не распознал бы только глухой. Но я не собирался идти ей на уступки в этом вопросе. Преданность Кары у меня не вызывала сомнений, а потому дополнительных стимулов ей не требовалось. Напротив, они могли испортить ее, сделав слепой фанатичкой, чего мне хотелось бы избежать. А вот от тех людей, которых целых два года собирали по трущобам и кривым улочкам Чук и Чак, я ничего особенного не жду. Так что…