Сели мы на центральной площади главного поселения. К нам уже рысил пожилой кентавр отменного сложения — как в людском, так и конском понимании этого слова.
— Частичнотелым въезд запрещен, — объявил он мрачно.
— Но я с инспекцией, — сказал я.
— А нам все равно, с чем вы там пожаловали. Двое из вас — люди, а двое — крылатые лошади. Стало быть, вы все частичнотелые, а мы на острове строго следим за чистотой крови. Вы должны покинуть остров, когда вам угодно и немедленно.
Я был сбит с толку такой его позицией. Кентавры, с которыми мне приходилось иметь дело на материке, были в большинстве своем добропорядочными гражданами, хотя и требовали к себе уважения.
— Я на службе у Короля, — сказал я. — Он желает знать о магических талантах своих подданных.
— Кентавры не пользуются магией, — холодно ответил он, видимо, покоробленный моей бестактностью.
Но тут, к счастью, вмешалась Мари-Анна:
— Нам это известно, сэр. Но мы полагали, что среди вас обитают и прислуживающие вам люди. В этом случае мы быстро провели бы инспекцию, и больше бы вас не тревожили.
Старейшина взглянул на нее оценивающе, и Мари-Анна улыбнулась в ответ. Я давно уже заметил, что, улыбаясь, она становилась красивей вдвойне. Это тоже своеобразная магия, правда, не имеющая отношения к основному таланту. Сидя верхом на крылатой лошади, она, должно быть, показалась на секунду кентавру его соплеменницей. Я бы от такой улыбки уже расплавился и растекся от блаженства, но и надменный старейшина заметно смягчился. В конце концов, не зря же дана была Мари-Анне власть над копытными.
— Да, несколько слуг у нас есть, — признался он. — Я поручу Чрисси сопроводить вас.
Кентаврица Чрисси, прискакавшая на зов старейшины, была очаровательным юным созданием. Волосы Чрисси плавно переходили в гриву. Бюсту ее позавидовала бы любая девушка, а нежной гнедой шерстке — любая кобылица. Наши крылатые лошади восхищенно взирали на нижнюю половину ее тела, а я — на верхнюю. Кентавры не носят бесполезных одежд, и стыдливость в их среде тоже считается бесполезной.
— Привет вам, — робко сказала она.
— Привет, — отозвались мы с Мари-Анной.
— Покажи им наших людей, — сказал старейшина и порысил прочь.
— О, как это любезно с вашей стороны навестить соотечественников! — сказала Чрисси. — Уверена, что им так иногда одиноко!
Затем мы продолжили инспектирование. Действительно, на острове проживало незначительное количество мужчин и женщин, но талантами они обладали незначительными: один умел наводить тень на плетень, другой заставлять краснеть стены. Впрочем, будь у них настоящий талант — разве бы они нанялись в слуги к кентаврам?
Однако, как и всякие слуги, они знали многие секреты хозяев.
— Знаешь, кентавры говорят, что не владеют магией, — сообщила мне по секрету одна служанка, когда кентаврица Чрисси ускакала, чтобы позвать очередного человека. — Но это неправда. Просто они считают магию неприличным занятием.
Забавная черта: естественные потребности кентавры, например, отправляют публично, не видя в этом ничего зазорного. А вот магия у них под запретом. Они терпимо относятся к людям с магическими талантами, но считают их низшими существами, так что, если кто-нибудь хочет подружиться с кентаврами, пусть учитывает эту их струнку.
Да, но вносить ли мне в список кентавра, ведущего себя неприлично? Он ведь наверняка тщательно скрывает свои порочные наклонности!
Затем я несколько расширил этот вопрос: должен ли я вносить в список одних только людей? Ведь и среди гибридов подчас встречаются весьма талантливые личности, и кентавры в этом смысле не исключение. Гарпии, например, или русалки, не говоря уже об эльфах, фавнах и гоблинах, — все это наши дальние родственники.
Сколько же времени отнимет у меня эта инспекция?
Спустя несколько дней, когда, вернувшись в Южную Деревню, я представил Королю свой первый отчет, мне пришлось поделиться своими сомнениями.
Король призадумался.
— Сомневаюсь, чтобы людское население Ксанта потерпело бы Короля-кентавра или Короля-гнома. Но ты все-таки присматривайся к нелюдям, только в список, пожалуйста, не вноси. В любом случае, Король должен знать всех своих подданных и кто из них на что способен.
Решение показалось мне блестящим, и уважение мое к Королю заметно возросло. Сорок лет правления — не шутка. Многому научишься.
Да, хлопотливое было время. Задать вопрос — чепуха. Как уцелеть при этом — вот вопрос! Случай с Бескрайними Полянами научил меня осторожности: не будь с нами крылатых коней, мы бы никогда оттуда не выбрались. Да и выбрались-то, можно сказать, чудом. В воздухе нас застигла гроза, и пришлось провести несколько часов на болоте, где к нам со всех сторон подкрадывались аллегории, гипотенузы и прочие опасные твари.
Затем была гора Парнас. Полагая, что менады относятся к людскому роду и, стало быть, подлежат инспектированию, я ни на минуту не забывал об их неприятном обычае поедать заблудившихся путников.
— Может, тебе лучше опрашивать их, не слезая с лошади? — предложила Мари-Анна. — Все-таки будет шанс улететь.
— Слишком рискованно. Голодные менады двигаются очень быстро, а сытыми они не бывают.
Она кивнула. Мы сидели и ломали головы, как уцелеть.
У подножия горы располагалась деревушка, прилегавшая к храму, из врат которого ползли клубы магического дыма. Молоденькая женщина, так называемая Пифия, дышала этим дымом, а потом начинала лопотать нечто, понятное одним только жрецам. Иногда Пифию съедал Пифон, более известный под именем Питона, и на вакантное место приглашали новую прорицательницу. Деревенские девушки не слишком стремились занять эту должность, но традиции есть традиции. Кроме того, семья Пифии начинала пользоваться почетом среди всего населения Парнаса.