— Ни за что… — прорычало существо — вы все умрете.
— Как хочешь — легко согласился Рус — тогда и не обижайся!
Последовавший за этими словами, вихрь ударов, заставил сторожа закрыться крыльями, они у него казались почти стальными, и обволакивали все тело и ноги, обеспечивая защиту. Кто знает, сколько бы продлился это поединок, если бы не раздосадованным неожиданным подвохом, Яша не закончил эту схватку, просто и быстро. Он резво побежал, нагнулся, резко атакуя, с высоты своего роста, и клацнул зубами, откусывая крылатому сторожу, голову. Струя черной крови ударила вверх, щедро орошая старые камни, тело с так и не разомкнувшимися крыльями, постояло еще чуть-чуть и рухнуло застывая.
— Яша! — Рассержено выкрикнул Априус — тебя, что инстинкты подводят? А вдруг бы он согласился рассказать? Теперь опять придется лазить по этим развалинам.
— Так мозно чалы использовать — уменьшаясь, сконфужено проговорил ящер.
— Можно. Только не желательно. Никто не знает, на что эта вещь способна, и как отреагирует на магию. Ладно, спалите пока тела этих — он кивнул на трупы, а я пойду башню слегка исследую. Вернее то, что от нее осталось.
А от башни осталось только основание, но подвал уцелел. Некоторое время Априус ходил в полутьме, оставляя на пыльном полу четкие следы. Ничего интересного — рухлядь, да и только. Тут в подвал спустился куатар, за ним подтянулись все еще сконфуженный Яша, и впорхнул, уже чем-то недовольный, Рунин. Походили, посмотрели, и принялись раскидывать обломки старой кладки, в надежде найти люк, или лаз вниз.
Среди старого хлама, и всякой дребедени, обнаружилось несколько бутылок из темного, непрозрачного стекла. Тщательно закупоренные, и залитые сургучом горлышки, чем-то притягивали к себе взгляд. Априус взял одну, покрутил, и так и этак, похоже на старую винную бутылку, пузатую и приятно тяжелую. Рунин увидев сомнения хозяина, уселся на вторую и с криками:
— Ох, попьем сейчас винца — принялся выковыривать пробку.
Смотреть на попытки попугая удержаться на скользком горлышке, и во время этого расковыривать сургуч, было до боли смешно. Некоторое время, слышался только сердитый клекот, да куски сургуча, летели во все стороны, но до пробки Рунин все же добрался, и принялся долбить уже ее.
— Ты так ее вовнутрь загонишь — рассмеялся Априус — и испортишь вино крошками, потому, что раздолбаешь пробку напрочь. На себя тяни.
— Умный такой — прохрипел попугай — сам попробуй и держаться и тянуть.
— Ладно, не дуйся, смотри как надо.
Априус отковырял сургуч, достал платок, обмотал дно бутылки и шарахнул им о стену, донышком.
Одновременно с этим Рунин, буркнул какое-то магическое слово, и, вонзив свой железный клюв, в пробку выдернул ее. Два хлопка прозвучали практически одновременно, высвободившиеся горлышки бутылок издали одуряющий аромат. Попугай попробовал всунуть туда клюв, но ничего у него не вышло, Априус, же сначала поднес понюхать горлышко к носу. И тут…
И тут из бутылки заструился дым, превращаясь в полуневесомую фигуру, которая уплотнилась в самом верху, превращаясь в странное существо, которое что-то забулькало и захрипело. Никто почему-то не испугался, а Яша спросил с интересом:
— Ты кто? Цего белькоцес, говоли нолмально.
Джин некоторое время озирался, потом склонился перед Априусом, и уже четким, громогласным голосом произнес:
— Слушаю и повинуюсь. Приказывай. Чего изволишь мой господин?
Априус слегка оторопел, и пробормотал:
— Да нам как бы ни чего и не надо. Ты лучше о себе расскажи.
Рельефная фигура джина заколыхалась, четы лица поплыли, он молчал несколько мгновений, а потом проговорил, с какой-то непонятной тоской:
— Я был послан… Помню, что летел сквозь звезды… Долго летел. В моей памяти не сохранилось, кем и когда я был создан. Единственное что помню это свое предназначение — исследовать и запоминать. Когда я нашел этот мир, тут царил полный беспорядок, менялись боги, и обстановка соответствовала. Местные маги противостояли друг другу, но я этого тогда не понял…, Они выглядели такими… э-э, доброжелательными и развивающимися, в общем, окутали меня свой ложью, а потом захватили специально созданной системой чар. Главы орденов, возжелали узнать, что же я такое, на что способен. В общем, на моей основе они создали своих ракшасов — боевых джинов, вначале вроде бы только для охраны своих башен и входов в подземный мир. Но потом…, Потом они стали натравливать ракшасов на своих соседей, желая власти все больше и больше. И начались истребительные войны… А для меня был выплавлен специальный сосуд, в виде вот этой бутылки, наложено заклятье на службу и начались годы рабства. Лишь тогда, когда умер последний знающий обо мне, наступил покой.