Это могло бы окончиться смертью генерала, если бы в следующие секунды не произошло крайне неожиданное для его противника событие.
Радуясь, что он почти убил главного военачальника Моравола, торговец ослабил свое внимание, и в этот момент Бранту все-таки удалось подобраться к нему достаточно близко, чтобы точным и быстрым взмахом клинка отсечь противнику руку.
Южанин тут же взвыл, его щупальца мгновенно пропали, а гвардейцы, которые до этого были парализованы, сумели развеять вражескую магию. И не без причины. Золотой клинок резал не только тело, но и душу, и повредив ее, Брант ослабил все заклятия, которые в данный момент питались от чужестранца.
— Что ты наделал?! — Закричал он, поворачиваясь к гвардейцу.
Брант не стал отвечать. Он поднял клинок, чтобы уничтожить противника, но крик Вортигерна остановил его.
— Отставить! Эта тварь нужна нам живой!
Брант поморщился, но все же не стал добивать противника. Лишь ударил его рукоятью по лицу, заставив упасть, и поднес клинок к горлу.
Один из оставшихся гвардейцев тут же бросился к своему господину, помогая ему встать, а второй, куда более медленнее направился к поверженному противнику. Оказавшись подле него, он нарочито медленно наклонился и прикоснулся к оставшемуся от руки обрубку. Мгновение, и торговец взвыл от боли, когда пламя пироманта прижгло его рану.
Поднявшись на ноги, Вортигерн доковылял до обезвреженного противника, не сдерживаясь, пнул тяжелым кованным ботинком по его лицу, заставив еще раз болезненно вскрикнуть, и, не дожидаясь, когда он придет в себя, пронзил клинком плечо, пригвоздив к брусчатке.
— Говори! — прорычал лорд-командующий, слегка провернув клинок. Южанин стиснул зубы. Его лицо выдавало, что ему стоит огромных усилий не взвыть от боли, но все же он предпочел стерпеть, чем сказать хотя бы слово. Вортигерн наклонился к его лицу и буквально прорычал. — Говори, тварь!
Результат был абсолютно тот же. Гвардейцы не были в восторге от методов Вортигерна, но не посмели ему мешать. Впрочем, не из-за необходимости узнать что-то у чужеземца, а от того, что боялись попасть под горячую руку своего господина.
— Боишься своих хозяев больше, чем меня? — Вортигерн хищно улыбнулся. Сейчас он впервые за долгое время походил скорее на варвара из северных племен, чем на моравольского генерала. — Ты не доживешь до встречи с ними. У тебя есть выбор: рассказать мне все и умереть легко или поупрямиться и в итоге оказаться в подземельях летописцев. Поверь мне, несмотря на запреты среди них есть те, кто практикует опыты на людях. Рассказать, как это выглядит?
— В любом случае, смерть, да? — Бывший противник лорда-командующего усмехнулся. — С чего ты взял, что я вообще что-то знаю?
— Кто тебя нанял? — спросил Вортигерн, игнорируя вопрос южанина и расценивая его реакцию, как согласие на первый вариант. — И не смей кормить меня сказками о трущобном герцоге.
— Не знаю, кем вы его считаете, но себя он называл именно так, — прохрипел южанин. — В любом случае, думаю, ты и без имени знаешь, кто за нами стоит? Кто-то же ведь сдал нас.
Вортигерн кивнул.
— Все что нужно я узнаю у информатора, когда станет спокойнее. Сейчас мне нужно знать, сколько вас было и сколько из них владеет такими же способностями, как ты?
В голосе лорда-командующего не было ни капли эмоции, однако южанин и без этого догадался, почему он задал именно этот вопрос из всех возможных.
— Беспокоитесь о своих подопечных? — понимающе произнес пленник. — Можете не волноваться. Насколько мне известно, все группы, кроме моей, это обычные люди трущобного герцога. Бесполезные и собранные лишь для того, чтобы привлечь внимание остальных гвардейцев.
— Остальных?
— Не притворяйтесь, господин Вортигерн, вы прекрасно знаете, что я был оставлен здесь специально для вас! Эта площадь — ближайшее место к цитадели архимага, и стой вы сейчас там, первым делом бросились бы сюда.
— Зачем кому-то потребовалось выманивать меня подальше от цитадели? — Произнес Вортигерн, хотя и сам прекрасно знал ответ на вопрос.
— Мои знания о Мораволе не слишком обширны, однако их вполне достаточно, чтобы назвать вас самым преданным и самым сильным союзником герцога. Кто бы не заплатил мне, его целью было убрать вас подальше от архимага. Не будет охранного пса и избавиться от хозяина не составит проблем.
Гвардейцы, внимательно слушающие разговор, полушепотом выругались, и взглянули на цитадель архимага, которую, как и часы, было видно практически из любой части города. Однако их командир ничем не показал, что слова южанина оказались для него каким-то открытием. Со всё так же непроницаемым лицом, лорд-командующий кивнул и произнес:
— Я узнал все, что требовалось.
Вортигерн резким движением выдернул клинок из тела поверженного врага. Стоило ему это сделать, как из открывшейся раны тут же хлынула кровь.
— Может, все-таки передумаешь старик? — печально улыбнулся торговец, но не увидев во взгляде моравольца жалости, обреченно прикрыл глаза. — Что же, это справедливо, я чуть не отнял твою жизнь, теперь ты должен забрать мою.
Вортигерн едва успел отскочить, когда внезапно из уцелевшей руки чародея вылетел шар темного пламени. К счастью, он вовремя почувствовал, как противник концентрирует энергию для удара, и сумел среагировать.
Не дожидаясь, пока приговоренный к смерти торговец нанесет еще один удар, лорд-командующий занес клинок и одним точным движением отделил его голову от тела. Покончив с врагом, он оперся на меч и тяжелым взглядом осмотрел гвардейцев, которые всем своим видом показывали, что у них есть вопросы к своему господину.
— Что? — холодно спросил Вортигерн. — Вы хотели бы, чтобы я сохранил ему жизнь?
— Никак нет, господин лорд-командующий, — Брант сделал шаг вперед и, с трудом проглотив вставший поперек горла ком, произнес. — Что будем делать дальше? Как мы успеем к площади архимага вовремя и сумеем ли уберечь Августина?
— Мы не будем спешить к цитадели, — Вортигерн отошел от мертвого противника и осмотрел разруху, которую они оставили после боя и с которой кому-то придется разбираться.
— При всем уважении, господин, мы не можем просто так оставить его.
— Можем, — сухо ответил Вортигерн и прикоснулся к амулету, отдавая всем свободным гвардейцам приказ возвращаться к лорду-командующему. К счастью, сигнал артефакта шел до тех пор, пока кто-нибудь его не отключит, позволяя генералу не стоять на одном месте, ожидая пока гвардейцы найдут его.
Брант растерянно посмотрел на оставшихся товарищей, но по выражению их лиц понял — они понимали в происходящем не больше, чем он сам. В этот момент инстинкт самосохранения практически приказывал ему подчиниться дисциплине, довериться лорду-командующему и не перечить, однако что-то внутри него буквально кричало тут же рвануть на площадь архимага и встать на защиту герцога. Или хотя бы добиться ответа от Вортигерна.
И не в силах противостоять этому желанию, он спросил:
— Я не понимаю… Мы же созданы для защиты Моравола и его правителей. Августин в опасности, однако мы…
— Успокойся, — холодно отозвался Вортигерн и направился в сторону площади архимага. — Я оставил людей на площади. Они позаботятся об Августине.
— Но вы же понимаете…
— Понимаю! — Лорд-командующий мгновенно остановился и посмотрел на Бранта таким взглядом, что гвардейцу тут же захотелось провалиться сквозь землю.
Гвардеец в смирении опустил голову, и только тогда генерал продолжил.
— Успокойся, — он посмотрел на оставшихся двух менее храбрых гвардейцев и, увидев в их глазах те же вопросы, что задавал северянин, сказал. — Это приказ Августина, он знает, что вечером что-то затевается, но его приказ был предельно ясен — следить за тем, чтобы никто из бунтовщиков не покинул площадь и прийти на помощь только когда станет действительно плохо…
Вортигерн не стал что-то добавлять и тем более объяснять, что ему так же не нравился этот план. Но приказ архимага был ясен. Не вмешиваться до самого конца, чтобы никто больше не посмел сказать, что Августина еще не скинули только благодаря гвардии…