— И это все, что вы можете мне рассказать? Вы вчера были вместе, разве нет? — спросил Валенти. — Мой сын Кайл видел вас с Николасом.
«Спасибо тебе, Кайл, — подумала Мария. — Этот маленький крысеныш вечно стучит на всех своему папочке».
— Да, какое-то время мы были вместе, но потом… потом поругались. Я… — прерывисто заговорила Изабель.
Мария испугано посмотрела на Алекса: «Изабель сейчас всех сдаст, прямо перед шерифом! Что делать?»
Майкл схватил со стола салфетку и сунул ее Изабель.
— Спасибо, что снова завели ее! — рявкнул он.
— Мы тут пытались ее развеселить, — пришла на помощь Мария. — Николас вчера вел себя как настоящий придурок!
Изабель закрыла лицо руками. Майкл прижал девушку к груди и посмотрел на Валенти.
— Ладно. Если что-нибудь узнаете, сразу же звоните мне, — процедил тот, развернулся и вышел на улицу.
В воздухе повисла тишина. Марии даже показалось, что никто не дышит. Сама она точно не дышала.
— Ну все, ушел, — наконец сказал Макс.
Мария громко выдохнула.
Изабель вскочила из-за стола.
— Макс, дай ключи, я еду домой!
— Иззи, успокойся, останься с нами, — попросил ее брат.
— Нет! Я не могу, — повысила голос Изабель.
Мария заметила, что на них стали коситься посетители, сидящие за соседним столиком.
— Кто-нибудь из нас может пойти с тобой, — вызвалась Лиз.
— Можем пойти все вместе, — добавила Мария.
— Мне надо побыть одной, — огрызнулась Изабель. — Отстаньте все от меня!
Макс достал ключи, и Изабель с силой выхватила их.
Мария смотрела на быстро уходящую Иззи и думала: «Разве она не понимает, что именно сейчас мы нужны ей как никогда?»
Изабель отковыряла немного лака цвета вишни с большого пальца ноги и положила его в красную кучку таких же кусочков, образовавшуюся на покрывале. Как она могла позволить Майклу уговорить ее пойти в «Летающие перчики»? Она должна оставаться здесь, в своей спальне, и кусочек за кусочком отковыривать лак с ногтей. За этим монотонным занятием ей удастся выкинуть все из головы и превратить мысли в шипящий серый экран.
Стоило отвлечься, как на экране появлялось одно и то же кино: шериф Валенти стрелял в Николаса. Снова и снова.
Кинотеатр в ее голове был оборудован по последнему слову техники. Фильм сопровождался даже запахами. После каждого выстрела она чувствовала, как в воздухе пахнет порохом — будто бабахнули сразу несколько петард. Не помогал даже резкий запах лака для ногтей.
Николас всегда сравнивал людей с мухами и готов был в любой момент раздавить Валенти, если тот подберется слишком близко. Изабель верила ему. Она решила, что шериф не опасен и она зря столько лет боялась человека, который не способен тягаться силами ни с Николасом, ни с ней самой.
Но вчера раздавили Николаса. И на полу остался уродливый след, как от мухи. Только теперь Изабель вспомнила, почему с самого раннего детства Валенти являлся к ней в кошмарах. Вспомнила, что охота на нее никогда не прекратится, что ей никогда не быть в безопасности.
Изабель отковыряла еще кусочек лака и добавила его к остальной кучке.
Она посмотрела на часы. Макс вернется не раньше чем через час. И наверняка тут же начнет рассказывать все, что узнал от Рэя. Будто ее это волнует. Словно ей не терпится это услышать. Будто ее интересует всякая инопланетная чушь. Ничего бы этого не случилось, будь она обычным человеком.
Изабель осторожно уложила последний кусочек лака в красную кучку и внимательно осмотрела ногти. Идеально чистые, ни единой крапинки. Она взяла лак и начала красить заново. Кисточка двигалась быстро и не очень-то аккуратно. Изабель хотелось побыстрее закончить, высушить лак и снова приступить к излюбленному занятию.
На лестнице послышались шаги. Видимо, Макс сразу пошел за ней: беспокоится о сестренке. Как ей хотелось, чтоб он оставил ее в покое! И он, и Майкл, и все остальные.
В дверь постучали.
— Макс, отвали! — ответила Изабель.
— Это не Макс, это я, Алекс. Можно войти?
Изабель вздохнула. Сейчас было совсем не до Алекса. Если перестать ковырять лак, в голове снова закрутится противное кино. Она больше не вынесет этого, не сможет снова смотреть, как умирает Николас.
— Твоя мама передала имбирный эль и крекеры, — сказал из-за двери Алекс. — Она говорит, что у тебя болит живот.
Не хочет она с ним разговаривать. Может, если промолчать, Алекс уйдет? Она докрасила последний ноготь, взяла журнал и начала обмахивать ногу. Поскорей бы этот лак высох, тогда и кино прекратится.