– Чего топчешься? Проходи. – Василиса забрала у меня диск и кивнула на громоздкий диван, нерационально водруженный точно в центре не такого уж и большого жилого пространства. Кроме дивана, Василисина студия могла похвастаться шифоньером, предназначенным, скорее всего, для верхней одежды, простенькой стенкой, все полки которой были завалены книгами, журналами и глянцевыми рекламными проспектами, и креслом, в котором уютно устроился старенький телевизор. На полу возле кресла было определено место для музыкального центра. В углу находился длинный компьютерный стол; на столе установлен большой ЖК-монитор, по бокам обрамленный мощной акустикой; рядом с монитором еще одна кипа рекламных буклетов. На стене над столом закреплена миниатюрная веб-камера, вокруг которой развешано компьютерное «железо». И на все это хозяйство направлен большой вентилятор.
– А почему на стене? – удивился я.
– Чтобы лучше проветривалось. – Девочка с лиловыми волосами присела на корточки перед музыкальным центром и наотмашь вмазала по нему кулачком. – Иначе он не включается, – объяснила она. – Рухлядь, а выбросить жалко. Располагайся…
Я взял из пачки на столе верхний буклет, рекламировавший какие-то электронные прибамбасы. Полистал, ни черта не понял и подошел к продолжавшей колдовать над центром Васюте.
– Ты этим торгуешь?
– Я этим зарабатываю на жизнь, – довольно расплывчато ответила она и дала понять, что вдаваться в подробности не намерена: – Довольно глазеть. – Она выдернула у меня из руки буклет и швырнула его в кресло. – Пошли лучше пить кофе.
Самое интересное, что музыкальный центр так и не включился.
Мы провели на неудобных табуретах за барной стойкой часа два. Пили кофе и какую-то домашнюю наливку. Болтали за жизнь. Притом, что удивительно: Василиса больше слушала, а в основном рассказывал я – про свое реалити-шоу, про подсиживающего меня Пашу Сенявина, про неожиданно взбрыкнувшую накануне Нового года Станиславу. Шутливо проехался насчет стонов из-за стены:
– У твоего парня, наверное, расцарапана вся спина? Да, Васюта?
– Не знаю, – небрежно пожала плечами она. – Я его выставила.
Я тут же взял эту информацию на заметку и перешел к сегодняшнему инциденту во время пробежки, когда из-за Василисы на меня натравили собаку.
– Тащи штаны. Погляжу, что можно сделать, – предложила она, когда я пожаловался, что завтра мне, беспорточному, утреннюю пробежку придется отменить.
– А ты умеешь? – глупо спросил я, на что девочка с лиловыми волосами ответила:
– Я умею все, заяц. Давай дуй за штанами, пока не передумала.
Она заклеила их очень профессионально и потратила на это какие-то десять минут.
– Вот и все, а ты боялся, – наморщила носик она, понюхав перемазанные клеем подушечки пальцев. – Пробежку завтра тебе прогулять не удастся. Что еще починить?
У меня подтекал кран на кухне и вот уже две недели, как перегорела одна из лампочек в ванной. Но я сказал:
– Ничего. Спасибо, малышка. Ты супер!
– Я знаю. Сварить еще кофе?
…Я уже было всерьез призадумался, а не попробовать ли задержаться в этой квартирке подольше (например до утра), когда меня довольно бесцеремонно выставили за дверь.
– Иди спать, заяц, – недвусмысленно посмотрела Василиса на антикварные ходики, тикающие над микроволновкой, – а то завтра проспишь утренний моцион. А у меня еще прорва дел.
Я по-братски ткнулся губами Васюте в лоб и послушно отправился на выход.
– Спокойной ночи, малышка, – обернулся с порога. – Занимайся делами. Слушай «Котик Рейн». Только прошу, на два тона пониже. Не мешай спать даме с собачкой.
– Спокойного сна эта стерва не заслужила. Так что сделаю это только ради тебя, – помахала рукой на прощание Василиса. И с грохотом захлопнула железную дверь. Соседка снизу при этом, наверное, вздрогнула.
Я вернулся к себе и завалился в постель. Ворочался и размышлял о том, что девочка с лиловыми волосами довольно забавна и, если к ней приглядеться повнимательнее, совсем не выглядит малолетней дурехой. По сравнению со Стасей она даже выигрывает Впрочем, при чем здесь Стася? Она уже десять дней, как отрезанный ломоть. Что же касается Василисы, то с ней не мешает познакомиться поближе.
А из-за стены уже доносилась ядреная смесь сочного гитарно-компьютерного драйва и хриплого вокала Кэт Радман. Василиса слушала «Котик Рейн».
На этот раз, как и просила меня дама с собачкой, «на два тона пониже».
И все-таки на следующее утро я снова подвергся нападению овчарки. Правда, на этот раз я был к подобному ходу событий готов.
Я понял, что без очередного инцидента не обойтись, когда на две тысяче пятидесятом шаге обогнув туалет и свернув с главной аллеи, увидел на старом месте знакомое пальто а-ля «Большевичка». Старая дева держала на поводке свою толстую плешивую тварь.
Конечно, можно было избежать геморроя и отступить.
Вот только все, что угодно, но не позорное бегство! Я решил: «Если меня к этому вынудят, ввяжусь в неравную битву. Пусть буду насмерть закусан собакой, пусть погибну, но удовольствия лицезреть мою съежившуюся со страха спину этой ментовской дамочке не доставлю».
Внутренне сжавшись от недоброго предчувствия, я заставил себя продолжать бег по привычному маршруту.
Более того, я даже, поравнявшись со старой девой и перейдя на бег на месте, ехидно поинтересовался:
– Выспались? Между прочим, я выполнил ваше желание. Сходил в шестьдесят первую, побеседовал с девочкой. Сегодня ночью ее не было слышно.
– Почти не было, – внесла поправку соседка. И больше не сказала ни слова, лишь грозно блеснула окулярами. А ее псина смерила меня недобрым взглядом. Но агрессивности пока не проявляла.
– Стер-во-за! – почти беззвучно процедил я и побежал дальше.
Возможно, у этой дамочки был феноменальный слух. Возможно, она прочитала «стер-во-зу» по губам. А возможно, спустила собаку с поводка просто по причине своего сволочного характера. Как бы там ни было, но, когда я, предвидя возможность такого исхода, резко остановился и обернулся, овчарка, практически прижав к слегка припорошенной свежим снежком аллее нижнюю челюсть, уже вовсю двигала на меня. Как и вчера, в полном молчании.