Так плыли они домой, подгоняемые благоприятным юго-западным ветром. Но задолго до того, как они увидели землю, Люси Пассимор нашла себе вечный покой на дне океана.
Глава XXVI
Как Эмиас вернулся домой в третий раз
Пятнадцатое февраля 1587 года. Вечер. Миссис Лэй медленно расхаживает по террасе Бэруффа и смотрит на сердитую реку, на туманные пески и далекий океан. Три томительных года во всякую погоду, в солнце и в дождь, смотрит она на них каждый вечер. Уже более трех лет прошло, как нет вестей ни о Фрэнке и Эмиасе, ни о славном корабле и его славной команде.
Волосы миссис Лэй поседели, щеки покрылись морщинами, походка стала медленной. Она теперь редко выходила из дома куда-либо, кроме как к ближайшим соседям. Она никогда не произносила имен своих сыновей, никогда не позволяла сорваться со своих уст ни одному слову, которое могло бы обнаружить, что она думает о них. Но каждый день во время прилива, когда красный флаг на песчаном холме указывал, что вода покрывает насыпь, она ходила все по той же террасе и жадным взглядом пожирала расстилающийся перед нею океан, отыскивая на нем парус, которому не суждено было появиться.
Как и прежде, приходили и уходили величественные корабли и склонялись над берегом белые паруса, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, но внутренний голос подсказывал ей: «Не тот, не тот!»
В этот вечер Норшэм в большом возбуждении. Все колокола звонят. Все жители высыпали на улицу, кричат и поют вокруг праздничных костров. Но что это отвечает им издалека, из быстро сгущающихся сумерек?
Вспышка пламени и грохот пушечного выстрела на море. Миссис Лэй остановилась. Свет блеснул прямо за насыпью. Это не могло быть судно, потерпевшее бедствие, так как дул слабый западный ветер. Стоял высокий весенний прилив. Что это может быть? Новая вспышка, новый раскат грома. Шумный норшэмский люд сразу притих, и все столпились на церковном дворе, который выходил на реку.
По ту сторону заграждения появился великолепный корабль. Он входил в порт, распустив все паруса. Большой корабль. В нем могло быть около тысячи тонн, но не английской оснастки. Что это означает? Благодаря приливу и славному западному ветру судно легко проскользнуло в канал между двумя рядами песчаных холмов.
Вот оно уж почти у Аппельдора. Это не вражеский корабль, а если это чужеземец, он очень смел, так как не прикрыл своих марселей, что обязаны делать все иностранные суда, входящие в английские порты.
Странное судно скрылось из виду за Аппельдорским холмом, а затем спокойный вечерний воздух огласился громовым «ура».
Миссис Лэй стояла и прислушивалась. Новый выстрел, а затем новое «ура».
Прошло, быть может, двадцать минут, прежде чем судно появилось вновь, огибая темные скалы Губбастона, перед тем как войти в гавань. Все это время миссис Лэй простояла совершенно неподвижно, устремив глаза на утес Викингов.
Наконец корабль обогнул Губбастон. На нем слышалась музыка. И когда перед ним открылась норшэмская башня и бэруффское поместье, у команды вырвалось троекратное «ура» и огласило окрестные холмы на расстоянии целой мили.
Миссис Лэй быстро вошла в дом и позвала свою служанку.
– Грэс, принеси мне капор. Мистер Эмиас вернулся домой.
– Ну, правда? То-то радость! Но, сударыня, как же вы это узнали?
– Я слышала его голос на реке, но я не слышала голоса Фрэнка, Грэс!
– О, сударыня, будьте уверены: где один, там и другой. Они не могли разлучиться. Я ручаюсь, что или оба вернулись, или ни один. Вот вам капор, сударыня.
И миссис Лэй в сопровождении Грэс быстрым шагом направилась в Байдфорд.
Спускаясь по Мостовой улице, они увидели, что странный корабль уже бросил якорь в реке. В ту минуту, как они достигли нижнего конца улицы, из-за угла появилась большая толпа матросов, женщин и подмастерьев, кричащих «ура», расспрашивающих, плачущих и смеющихся. Миссис Лэй остановилась и увидела, что толпа тоже остановилась.
– Вот она! – закричал кто-то. – Вот его мать!
– Его мать? Не их мать? – бледнея, сказала себе миссис Лэй.
В следующее мгновение из-за угла показалась возвышающаяся над всей толпой голова Эмиаса.
– Расступитесь! Дайте дорогу госпоже Лэй! – И Эмиас упал к ее ногам.
Она обвила его шею руками и прижалась головой к его голове, меж тем как матросы и подмастерья почтительно умолкли, окружив кольцом мать и сына.
Миссис Лэй ни о чем не спросила. Она видела, что Эмиас один. Наконец он прошептал:
– Я умер бы, мама, чтобы спасти его, если б я мог…
– Тебе незачем говорить мне это, Эмиас Лэй, сын мой!
Новое молчание.
– Как он умер?