– В Индии? Вряд ли бы мне удалось ремесло Дрейка. На этом беседа прервалась, но Карри не забыл намека.
– Одним словом, брат, – сказал он Эмиасу, – если ты собираешься принять предложение старика, я тоже последую с тобой за бедой иль победой. Если она с ним, мы найдем их в Ла-Гвайре.
– А если их там нет, Билл, найдутся корабли с драгоценными грузами, и стыдно нам будет, если мы вернемся домой с пустыми руками.
– Только помни, если мы поедем, мы должны взять с собой Джека Браймблекомба, не то он пронзит себя оленьим рогом.
– Джек непременно поедет. Никто не заслуживает этого больше, чем он.
Затем последовало длинное совещание по практическим вопросам, и было решено, что Эмиас поедет в Лондон навестить Фрэнка и свою мать, прежде чем предпринять какой-либо дальнейший шаг.
И на следующее утро Эмиас отбыл в Лондон.
Глава XIV
Как появился славный корабль «Рози»
Возьмем лодку у лестницы Уайтхолла, как сделал Эмиас, и проскользнем впереди него под старый лондонский мост и дальше к набережной Дартфорда, где стоит как бы набальзамированный знаменитый корабль «Пеликан», на котором Дрейк совершил плавание вокруг света.
Корабль стоит на суше, на поросшем травой берегу Темзы, выставленный напоказ, а сверх того служит обеденным залом для веселых компаний из Сити.
Одна из таких компаний находится сегодня на борту. Мэр дает обед группе людей, интересующихся открытием новых стран. Здесь были богатые купцы – искатели приключений, отважные мореплаватели и среди них наши старые знакомые – адмирал Винтер, капитан Рэли и Фрэнк Лэй.
В это время слуга докладывает, что там снаружи высокий джентльмен желает говорить с сэром Вальтером Рэли.
– Веди его сюда, малый!
Эмиас вошел и в раздумье остановился у двери.
– Капитан Лэй! – вскричало полдюжины голосов.
– Почему вы не вошли, сэр? – спросил один из присутствующих. – Вы достаточно хорошо должны знать дорогу среди этих палуб.
– Достаточно хорошо. Но, джентльмены, вы простите меня. – И он бросил на Рэли взгляд, значение которого тот сразу понял.
Побледнев как смерть, он встал и последовал за Эми-асом в соседнюю каюту. Они пробыли там вместе пять минут, а затем Эмиас вышел один. В немногих словах он рассказал всему обществу грустную историю о смерти брата Рэли, Гомфри Джильберта. Рэли вернулся через несколько минут, но был молчалив и скоро вышел позвать ялик, сделав Эмиасу знак следовать за ним. Фрэнк поехал за ними на другой лодке.
Эмиас и Фрэнк вместе с матерью стояли во дворце у окна, выходящего на реку, говорили о различных вещах и внимательно смотрели на лица друг друга при свете умирающего дня, так как три года прошло с тех пор, как они виделись в последний раз.
Длинные локоны Эмиаса были срезаны, но в вознаграждение за их потерю подбородок был покрыт густой золотистой бородой; его лицо потемнело от солнца и бурь; длинный шрам, трофей боя, перерезал его правый висок; его громадная фигура приобрела ширину, пропорциональную ее вышине, а его рука, лежавшая на подоконнике, была жестка и массивна, как рука кузнеца. Фрэнк положил на нее свою. Эмиас посмотрел и испугался контраста – так слабы, бескровны, прозрачны были тонкие пальцы придворного. Эмиас беспокойно заглянул в лицо брата. Конечно, оно изменилось с тех пор, как они виделись в последний раз. Сверкающий румянец еще сиял на щеках, но белизна поблекла и затуманилась; губы были бледны, черты лица заострены; глаза горели неестественным огнем; а когда Фрэнк заметил, что Эмиас постарел, Эмиас не мог удержаться от мысли, что это замечание было гораздо более верно в отношении самого говорившего.
Стараясь закрыть глаза перед неизбежностью, Эмиас продолжал свою болтовню, спрашивая название одного здания за другим.
– Итак, это древняя матушка Темза?
– Да, ее берега очень хороши, но, видишь, она не может остановиться, чтобы взглянуть на них. Она стремится к морю, а море – в океан, а океан – вперед на запад. Все движется на запад. Быть может, мы когда-нибудь двинемся сами по той же дороге, Эмиас.
– Что ты хочешь сказать?
– Только то, что океан следует изначальному движению и всегда течет с востока на запад. Что может быть странного в моих мыслях об этом, когда я только что вернулся с праздника, где мы пили за успех движения на запад? Разве не запад – страна покоя и грез? Эта страстная тяга на запад заложена в глубине человеческой души. Я не жалею никого из бежавших туда, за отдаленнейшие моря.