Она стала поспешно спускаться с холма, но делала это осторожно, чтобы не оступиться и не упасть. И чем ближе подходила к неподвижно лежавшему Фредерику, тем страшнее ей становилось. Кажется, он был босой. Нет, одна нога оказалась босая, другая – обута. Брюки порвались, на рубашке вокруг ворота виднелись следы крови.
Элизабет почувствовала тошноту. Господи, только бы он был жив! Надо будет проверить пульс. Сейчас не время падать в обморок, упрекнула она себя.
Со страхом Элизабет приблизилась к нему. Сердце колотилось в пересохшем горле, на висках выступила испарина, ладони стали влажными. Она безуспешно пыталась облизнуть пересохшие губы. Нервы ее были напряжены до предела. Девушка опустилась на колени перед Фредериком и увидела, что его волосы в крови. Но когда тронула дрожащей рукой его плечо, он застонал.
– Мистер Джоэл… – Элизабет осторожно сжала его руку. – Фредерик! Вы меня слышите?
– О-ох, – коротко застонал он, закашлялся, пошевелил руками и ногами, словно плыл, и снова застонал.
Может, у него переломы и сильная боль? – подумала Элизабет, прикусив губу. Затем осторожно ощупала его руки и ноги. Они, слава Богу, были целы.
Фредерик открыл глаза и повернул к ней лицо, долго смотрел, а затем пробормотал:
– Где я?
Она вздохнула с облегчением:
– Если бы знать! У вас что-нибудь болит?
– Болит? – Он с большим трудом повернулся, видимо, сильно ослаб.
Элизабет и сама чувствовала слабость, хотя не была ранена. Прошлая ночь оказалась тяжелым испытанием.
– Я искала пресную воду и случайно заметила вас, – произнесла она со слезами на глазах. – Но больше пока что ничего не видела.
Казалось, он не понимал ее слов, будто все это было произнесено на каком-то неизвестном языке, и лишь смущенно смотрел на нее.
Вероятно, он еще в шоке после удара о землю, заключила Элизабет.
– Вы помните, как загорелась оболочка?
Фредерик продолжал неподвижно лежать на спине, он был бледен, и выражение его лица было растерянным.
– Что вы сказали?
Бетти нахмурилась.
– Наш шар вспыхнул, – повторила, она и, опасаясь, что волнение может ухудшить и без того плохое самочувствие босса, добавила: – Только не волнуйтесь. Что случилось, то случилось.
Теперь ей казалось, что, внешне оставаясь прежним, он все же в чем-то сильно изменился, и перед ней находился как бы совершенно другой человек.
Фредерик снова посмотрел на нее, и Элизабет постаралась отважно встретить его взгляд.
– Где мы находимся?
– Не имею ни малейшего представления, – покачала головой она. – Вообще-то мы с вами на побережье, там, куда летели…
– А мы с вами знакомы? Кто вы, откуда? Работаете медицинской сестрой?
Неужели он ничего не помнит?! – с ужасом подумала Бетти.
– Мы познакомились недавно, я работаю у вас по рекомендации принцессы Хасан. Меня зовут Элизабет Форрест.
Однако Фредерик недоуменно посмотрел на нее, а когда она замолчала, пробормотал:
– Какая принцесса? Что вы имеете в виду? Где я? Боже мой!
Наверное, он вспомнил о случившемся и, конечно, потрясен этим, подумала Элизабет. Огонь, пожиравший оболочку шара, и само страшное падение никогда не изгладится из его памяти.
Фредерик продолжал лежать на спине, дышал неровно, его грудь и широкие плечи вздымались и опускались. И вдруг он спросил такое, от чего у нее внутри все похолодело:
– Как меня зовут?
– Простите, я не поняла.
– Кто я такой? – Глаза, обращенные к ней, выражали страдание. – Я ничего не помню, даже своего имени.
Элизабет не могла произнести ни слова. Амнезия? То есть потеря памяти? Она читала о подобных вещах и даже видела фильмы, но никогда не сталкивалась с этим в реальной жизни.
– Вы ничего не помните? Совсем ничего? Боже мой, неужели это возможно?
Фредерик кивнул, потрясенный не меньше Элизабет. Он действительно не помнил ни того, что с ними случилось, ни кто он такой, ни кто она такая… Сознание его помутилось, и бедняга был напуган до смерти. Еще бы, любой на его месте испугался бы! – подумалось ей.
Она стала припоминать все, что знала об амнезии: память может вернуться, но когда это произойдет, никому не известно. К тому же часто бывает так, что к человеку больше и не возвращается его прошлое. Он начинает жить как бы заново, довольствуется вновь обретаемым опытом. Это тяжелая болезнь, и медицина пока не может давать положительного прогноза в большинстве случаев заболеваний.
Бедный Фредерик, он ведь так молод! Впрочем, если она расскажет то немногое, что знает о нем, наверняка это ему поможет…
– Вас зовут Фредерик Джоэл, – начала Элизабет спокойным тоном, хотя впору было разрыдаться. Ей хотелось поскорее найти пресную воду и людей. И вернуться в цивилизованный мир, увидеть отца и услышать от него, что все будет хорошо. – Я немногое знаю о вас. Не могу ничего рассказать, например, о вашей семье.
– А где находится побережье, к которому мы направлялись? – спросил Фредерик безразличным тоном. – Это далеко?
– Думаю, около ста миль от Эль-Зафиртауна.
– Ах да, Эль-Зафиртаун…
Сердце ее забилось сильнее. Неужели помнит?
– Как? Вы знаете, что это такое?
Фредерик нахмурился.
– Да, знаю. Это название я сам придумал.
– Значит, вы не все забыли!
Глаза его посветлели.