- Ладно, а теперь поговорим о тургеневских барышнях.
Я пульнул даже не наугад. Так, со скуки в воздух пульнул и попал в самое яблочко. Ох, как они завертелись! Особенно сам директор музея. Как витиевато он мне объяснял, что да, конечно, доля аспирантов женского пола, прибывающих на "Тейю", гораздо выше, чем среднегалактическая доля аспирантов-девушек. Но, увы, такова современная картина мира. Юноши хотят воевать сами. А изучать военную историю они оставляют противоположному полу. Да, среди курсантов приезжающих на "Тейю" тоже многовато девушек-военных. Но причина та же: юноши стремятся на крейсеры, уходящие в далёкие походы. А вот девушкам интересна романтика великого прошлого.
Лица моих собеседников приобрели такое страдальческое выражение, что я прекратил расспросы. Они подошли к такой точке, когда я мог дожать их без особых усилий. Через полчаса я бы знал всё о творящихся здесь безобразиях. Но, зачем это мне? И тут я сообразил: а где Руслан? Он-то чем занят? Я даже не знал, как его здесь звать. Поэтому я спросил просто:
- А этот... где?
Как бы вспоминая имя компаньона, я пощёлкал пальцами. И вы представляете, они всё поняли?
- Обер-камерир Тумо осматривает зону повреждения.
- Ведите меня к нему! - несколько театрально крикнул я.
Но, все тут же вскочили, испытывая облегчение от окончания разговора. Мы вышли в коридор, а там уже стояли гравиплатформы. Теперь нам предстояло ехать. Да что там ехать! Нестись по коридорам. Скоро мы проскочили пару ворот, отделяющих отсеки, и по запаху гари я понял, что мы подъезжаем. Вид сожжённых отсеков потрясал. Разгром, запустение, чернота вперемешку с лучистыми пятнами там, где из роботов вытекало расплавленное ядерное топливо. Порядок, в ожидании расследования, не наводили.
Руслан уже вертелся вовсю. Увидев меня, он замахал рукой:
- Господин, - он выдержал длинную паузу, - старший советник. Вот посмотрите, они сожгли риндлетроховант.
Я изобразил на лице гримасу "осерчал". А сам подумал, что деталь копеечная. Подумаешь! Ну, нарушена у них в этой части крейсера координатная сингулярность. Так боевых действий они не ведут уже полвека, и не будут вести в будущем.
- Ещё беда, - продолжал Руслан. - Не работает голограмматор.
Тут я воодушевился. Значит, нас здесь ни пишут. И тут Руслан меня потряс.
- Но, я всё предусмотрел, - сказал он, извлекая и нагрудного кармана, сложенные гармошкой панели. Когда их развернули полностью, панелей оказалось три, каждая на шесть квадратных метров.
Затем из карманов Руслан стал извлекать микрокрепёж. Остолбеневшие сотрудники музея помогли ему разместить панели на стенах так, что они замкнули некое пространство, внутри которого оказались мы и сгоревшее устройство. В руке Руслана оказался пульт. Он запустил панели. Несмотря на всю кустарщину, вокруг нас возникли наши голографические двойники вполне приличного качества. Манипулируя пультом, Руслан заставил голографическую группу отодвинуться в сторону и повертел её во всех плоскостях. Изображение его удовлетворило. Теперь он задал настройки объектов и включил съёмку.
- Я, обер-камерир Тумо в присутствии старшего советника Хомузу, а также... Представьтесь пожалуйста, - обратился он к другим присутствующим. Те безропотно назвали свои имена, должности и регалии.
- Спасибо, - Руслан продолжил. - Итак, мы снимаем пострадавший во время чудовищного пожара на "Тейе" риндлетроховант, для последующего лабораторного обследования. Это позволит определить степень пожара, его основные параметры...
Продолжая болтать, на глазах у нас Руслан открутил прибор, описав все замеченные им нюансы и детали. Сам приборчик невелик: круглой формы, поместится на двух сложенных вместе ладонях. Крепёж прибора он сложил в отдельный пакет. После окончания съёмки Руслан попросил:
= Оставьте подпись.
Каждый указательным пальцем правой руки оставил свою электронную подпись. И только Тургэн, старый хитрец, завизировал голограмму мизинцем левой руки.
Руслан понёсся дальше, что-то ещё рассказывая. Я шёл неспешно. Один из помощников Тургэна приблизился ко мне и, кивнув вслед Руслану, негромко сказал:
- Очень активный молодой человек.
Я посмотрел на него свысока и сквозь зубы процедил:
- Выскочка, - и недобро усмехнулся.
Сотрудник захихикал. Он верно оценил ситуацию: господин старший советник вовремя подставит ножку этому карьеристу. Голову молодой человек сломает, а не карьеру сделает.
Руслан побегал по станции ещё пару часов, после чего объявил обалдевшим хозяевам, что мы улетаем.
- А разве расследование закончено? - удивлённо пролепетал Тургэн.
- Всё только начинается, - пригрозил ему Руслан.
При отлёте мы опять стукнулись о борт крейсера, но всё-таки отчалили. Приземлились в особой зоне Космоминска-второго. У трапа нас встречал дважды убитый. Он даже не посмотрел на Руслана, а передо мной изогнулся как знак вопроса:
- Господин старший советник.
Как быстро у нас в галактике распространяются новости. С "Тейи" уже рассказали, кто есть кто, и кто чего стоит.
Я пожал руку капитан-сержанту второй степени повыше локтя, небрежно сбрасывая ему на терминал четыре рубаня в качестве чаевых. Старый солдат расплылся в улыбке:
- Благодарен. Благодарен.